ДУЭЛЬ
Зачем топтать мою любовь,
Ее и так почти не стало.
Я разбиваю руки в кровь,
Я не сошел с ума, так надо…
«З.Т.М.Л.» - «Смысловые галлюцинации»
Противостояние – довольно неприятная штука. Я прочувствовала это на своей шкуре, когда инсталляция закончилась. Я впервые увидела Аллена, и ощущение знакомства с ним не покидало меня с тех пор ни на секунду. Несомненно, я знала его раньше. Его и подобных ему. Таких же, как он, упорных, мужественных, воинственных, готовых к испытаниям, трудностям, боям и лишениям.
Моя сущность направлена на то, чтобы людям, подобным Аллену, было максимально комфортно; чтобы они шли к своей цели, достигая ее с минимальными потерями; чтобы они преодолевали трудности, набираясь опыта, приобретая новые навыки.
Сам принцип моего существования нельзя оспорить. Я необходима всем – даже тем, кто никогда обо мне не слышал. Просто их время еще не пришло. Но и у меня есть недоброжелатели.
Когда присутствуют две полярные точки зрения на одну проблему, то сразу возникает желание что-либо доказывать. Всеми возможными способами.
А если встречаются две равных по возможностям силы – предсказать развитие ситуации невозможно. Мне придется потрудится… И одному Аллену не справиться. Надо что-то придумать. У меня уже есть кое-какие идеи; постараюсь воплотить их в... В жизнь, что ли? А ведь это достаточно абсурдно – но зато как звучит.
Лишь бы все получилось.
Слава богу, видеокарта достаточно мощная.
* * * * *
ПРИСУТСТВИЕ ЧУЖОГО ВЗГЛЯДА В СПИНУ НЕ ПОКИДАЛО НИ НА СЕКУНДУ. Это было самым отвратительным в каменных джунглях мертвого города. Аллен уныло брел по широкому проспекту, заваленному каменными обломками домов, рухнувших после взрыва на оборонном заводе. Он не помнил, как все здесь выглядело раньше – да это и не интересовало его в настоящий момент. Он продвигался вперед по широкой разделительной линии и пинал ногами мелкие камни, долетевшие от покосившихся стен к середине проспекта. Вокруг стояла отвратительная тишина, которую шаги Аллена не могли нарушить больше, чем на мгновенье.
«Еще две тысячи шагов – и эта улица упрется в шоссе, ведущее на запад, - думал Аллен, угрюмо качая головой. - А потом я начну считать заново…»
И вновь он почувствовал, как кто-то смотрит в спину. Аллен уже знал, что останавливаться и оборачиваться бессмысленно – однако именно так и поступил, не мог не поступить. Остановился и оглянулся. Никого.
Далеко назад уходил прямой, как взлетная полоса, проспект без названия. Кстати, это было вторым по силе мерзким ощущением в городе – отсутствие названий улиц, номеров на домах, дверных ручек и домашних животных. Углы зданий были стерильными – ни одного знака, ни одной надписи. Правда, иногда попадались огромные красные стрелы с непонятными словами над ними – но после второго десятка таких стрел Аллен перестал подходить к ним ближе в надежде прочитать. Бессмысленное занятие.
Внимательно оглядев прилегающие к дороге дома и попытавшись заглянуть едва ли не в каждое окно первых этажей, Аллен вновь продолжил свое кажущееся уже бесконечным путешествие. Ему вдруг захотелось, чтобы проспект перед ним перебежала черная кошка – на фоне полного отсутствия зверья в городе это не показалось бы ему плохим предзнаменованием, скорее, разнообразило картину мертвого города.
Горизонт был мрачен. Аллену казалось, что скоро он войдет в полосу дождя. Учитывая факт отсутствия чего-либо, напоминающего зонтик – грустная перспектива. Тем более, что кожаный плащ… Какой замечательный был плащ! Аллен замысловато выругался, помянув качество выделки кожи; через пару секунд он выругался еще более витиевато, когда вспомнил, что в его внутреннем кармане осталась «Беретта».
Два часа назад он оставил свой плащ в одном из домов в самом начале проспекта. Он никогда не видел сразу столько этих уродов – около тридцати. Когда они поперли на него из прилегающих к тротуарам подвальных окон, Аллен едва успел снять с плеча автомат. Отстреливаться приходилось короткими очередями, дабы сохранить патроны, которых на тот момент было крайне мало.
Бой был быстротечен. Аллен стремительно внес неразбериху в строй нападавших; несколько уродов споткнулись о трупы тех, кто погиб первыми. Ядовитые иглы периодически посвистывали рядом с Алленом, но он не реагировал на них, убедившись в том, что у него выработалось что-то вроде иммунитета. В течение всего марша через Туранское ущелье и большой и мертвый Туран, в него попадали шесть раз. После первого он провалялся под большим деревом около двух часов (а когда очнулся, ужаснулся тому, что увидел – в бреду он грыз свою собственную левую руку, совершенно не чувствуя боли). Второе попадание он перенес уже легче; после пятого он понял, что бояться нечего, хотя бинтовал левое предплечье мешковиной, когда ожидал боевого столкновения – боялся, что снова будет рвать зубами руку и умрет в бреду от кровотечения.
Несмотря на довольно меткую стрельбу, Аллену пришлось забежать в подъезд и подняться на второй этаж. Он не любил этого делать, но в данной ситуации выбора не было – ему просто необходимо было уменьшить угол обстрела, чтобы процент попаданий вырос до максимального. Когда около пятнадцати уродов сгрудились на площадке между этажами, пытаясь задавить его своей массой и просто-таки тучей игл, периодически застревающих в толстой коже плаща – его стрельба стала еще более эффективной. Он даже успел сменить магазин – настолько неудачно расположились его противники, что куча мертвых тел не давала задним рядам пробираться выше.
На секунду представив, как потом будет выбираться на улицу через зловонную кучу трупов, Аллен быстро оглянулся и отметил, что окно площадки выходит на козырек над входом в подъезд.
- Уже лучше, - сквозь зубы произнес он и продолжил стрельбу. Скоро все закончилось. Последний из уродов издал мерзкий рыгающий звук и даже не повалился, а прислонился к своим погибшим собратьям. Аллен поспешил наружу.
Выбив сапогом стекло, он постарался протиснуться в образовавшийся проем и тут же услышал противный скрежет – кожа плаща на спине омерзительно скрипела, расходясь двумя лоскутами на остром как бритва осколке. Внезапно режущая боль пронзила спину – качнувшись на подоконнике, Аллен не сумел сохранить равновесие и прижался к осколку еще сильнее. По спине заструилась неприятная теплая струйка.
Балансируя на одной ноге, стоящей уже на козырьке, Аллен аккуратно отложил автомат в сторону, чудом сумел снять рваный плащ, пролез дальше и тут же получил иглу в спину от очередного урода, вошедшего в подъезд. Толчок был внушительный; Аллен слетел вниз, на бетон. Через мгновение он понял, что автомат находится на подоконнике.
Его спасло только то, что тварей осталось всего две. Одна из них уже свешивалась из окна подъезда, вторая оказалась в метре от него после падения на дорогу. Он выхватил из-за голенища штык-нож и махнул им на уровне горла того урода, что уже стал тянуть к нему когтистую лапу с иглометателем. Желто-коричневая жидкость с противным запахом рванулась наружу из сосудов; рука с ножом совершила привычное движение, обтерев лезвие о бедро. Еще две иглы в спину. Плаща не было, иглы достигли цели; тошнота очень быстро подступила к горлу. Делать было нечего – через несколько секунд он мог упасть на бетон, отравленный большой дозой яда, столько игл сразу он не принимал на себя с начала пути.
Аллен развернулся и швырнул нож в оконный проем – туда, откуда виднелась шипастая фигура твари. Лезвие вонзилось в правый глаз; та же самая желтая жидкость тоненькой струйкой просочилась из разорванного глазного яблока. Тварь пыталась ухватиться за оконную раму, но силы оставили ее; серо-зеленое тело перевалилось через край и полетело вниз, зацепив длинным когтем порванный плащ. Отступив на пару шагов назад, Аллен с тоской взглянул на свою защищавшую от игл одежду, послужившую саваном для твари, потом очнулся от угара боя и кинулся к стене дома – содержимое желудка рванулось наружу.
Когда головокружение и рвота закончились, ослабевшей рукой Аллен нащупал в спине иглы и выдернул их, едва сумев сдержать стон. Как только источник отравы покинул организм – стало намного легче. Мушки, уже начавшие летать перед глазами, куда-то подевались; оттолкнувшись от стены, Аллен принял вертикальное положение и огляделся по сторонам.
Происходило то, что ему очень и очень не нравилось за все последние двадцать шесть часов его жизни. Происходило то, чему не могло быть объяснения; то, что Аллен ну никак не мог понять, как не старался. Трупы тварей ИСЧЕЗАЛИ.
Вроде бы вот они еще здесь, рядом с тобой. Еще залит бетон проспекта их отвратительной желтой кровью; еще шуршат под сапогами иглы, не достигнувшие цели; их мутные, остекленевшие глаза со ставшими огромными после смерти зрачками неподвижно упираются в небо. И вдруг контуры их тел становятся нечеткими, словно у тебя что-то с глазами; будто песка в них надуло, потекли слезы, размазывая все перед тобой. Твари кажутся воспарившими над бетоном на пару-тройку сантиметров – ничтожно мало, но, тем не менее, заметно (когда Аллен увидел это впервые, у него возникло ощущение невесомости, он был вынужден схватиться за корни дерева, возле которого отдыхал после короткого боя). Спустя несколько секунд вихрь радужного сияния подхватывал тела погибших шипастых уродов и, немного покружив их на месте, растворял в себе. Твари исчезали в разноцветном круговороте; исчезали иглы, пятна крови, куски тел, разорванных гранатами…
Аллен закусил губу, но не отводил взгляда от этой цветной круговерти. Почему-то это было очень, очень, ОЧЕНЬ неприятно – но не смотреть было нельзя.
Когда он вошел в подъезд, чтобы забрать автомат - там уже было пусто. Ему не пришлось перешагивать через трупы, он спокойно поднялся по лестнице до разбитого окна, взял оружие за еще теплый ствол, любовно погладил цевье и взглянул в контрольное отверстие магазина. Патроны еще были.
По привычке подергал пару дверей на площадках – как всегда, бессмысленно. Людей нет, все заперто. Отошел на несколько шагов, разбежался, в прыжке приложился к двери ногой. Едва не вывихнул бедро – так силен, и так одновременно бесполезен был удар. Дверь не пошевелилась, словно за ней была каменная стена.
Прихрамывая, Аллен вышел на улицу и отправился по проспекту дальше, даже не вспомнив о том, что забыл в плаще пистолет…
- Тысяча триста пятнадцать… Тысяча триста шестнадцать… - бубнил себе под нос Аллен, с каждым шагом чувствуя, что автомат становится все тяжелее. Уже не такой интересной казалась ему мысль пинать попадавшиеся на дороге камешки; уже не так внимателен он стал по отношению к окружающим домам, чьи подвалы были наполнены смертью. Очень хотелось пить.
ВЗГЛЯД, СВЕРЛЯЩИЙ СПИНУ, РАЗДРАЖАЛ ВСЕ БОЛЬШЕ И БОЛЬШЕ. Просто оглядываться уже не хотелось – хотелось повернуться и выпустить туда, в сторону невидимых глаз, все оставшиеся патроны и ждать, когда же твари примчатся на пир. Но где-то внутри него сидел очень практичный трезвомыслящий участок мозга, который вовремя останавливал Аллена и направлял его мысли по другому пути.
- Какого черта меня несет туда, к перекрестку? – спрашивал Аллен сам у себя и не находил ответа. – Я ведь почти не помню задания. Хотя нет – самолет, самолет…
Это было действительно так – он плохо помнил исходные данные. После первого шока от иглы он очнулся практически стерильным; лишь где-то на краю сознания осталось понимание личности, память об имени и умении стрелять. А еще осталось то, что остается у всех людей, потерявших память частично – то самое гнетущее ощущение, что ты что-то забыл, и не можешь вспомнить, что именно. И вот уже немногим больше суток, пережив день и ночь в непонятном, запутанном мире, он по-прежнему пытался вспомнить, что же, кроме самолета, должно ждать его там, в конце хай-вэя, идущего на запад…
* * * * *
Крыша небоскреба, горячая от прямых солнечных лучей, казалась бесконечной во все стороны. Солнце палило нещадно, очнувшись от долгого бездействия за низкой облачностью.
Погода улучшилась буквально полчаса назад; дунул сильный северный ветер, взявшийся практически из ниоткуда. Облака разметало во все стороны словно по приказу свыше. Пластик, в который была закатана крыша, раскалился мгновенно; марево над ней колыхалось, словно огромная лужа.
Если подойти к самому краю и взглянуть вниз – то не очень далеко на западе, там, где проспект примыкал к хай-вэю, можно было увидеть одинокую фигурку усталого, еле переставляющего ноги человека в джинсах и футболке, тащившего в руке бесполезный автомат. Опустив голову вниз, этот человек брел строго по средней линии проспекта, ни на сантиметр не сходя с нее в сторону. Изредка он останавливался, замирал на мгновенье, поднимал голову, а потом резко оглядывался. Судя по всему, за спиной у него ничего не было, ибо он каждый раз разочарованно качал головой, вздыхал и продолжал свое путешествие.
Наблюдать за ним достаточно интересно – как за неким микробом, постепенно переползающим по предметному стеклу микроскопа. Сквозь пелену горячего воздуха он периодически казался призрачным, тающим. Но стоило дунуть ветру – и его фигурка вновь обретала четкость.
До перекрестка оставалось около ста метров, когда человек в очередной раз остановился, резко оглянулся и, вскинув автомат к плечу, выпустил длинную очередь туда, где ему виделись какие-то призраки. По звуку стрельбы, внезапно прекратившейся, было ясно, что это не стрелок убрал палец с курка, нет – судя по всему, кончились патроны в магазине. Автомат полетел на бетон. Человек погрозил кулаком туда, куда унеслась его очередь, прокричал что-то, плохо слышное на таком расстоянии и направился дальше, к хай-вэю.
Существо, наблюдающее за Алленом с крыши семидесятиэтажного небоскреба, нельзя было назвать человеком – да оно и не было им. Увидев, как Аллен отшвырнул автомат, существо произнесло скрипучим голосом:
- Задача становится проще…
После чего шагнуло с небоскреба вниз.
И на мгновенье над всем этим странным городом в небе проступили огромные серо-зеленые ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ глаза.
* * * * *
Когда в автомате кончились патроны, Аллен особенно не расстроился. К тому времени он уже устал настолько, что оружие его интересовало только с позиции его веса. Автомат сухо лязгнул о бетон проспекта; Аллен плюнул на него, погрозил кулаком туда, где постоянно сверлил спину невидимый взгляд и закричал:
- Хватит подглядывать, ГАДИНА!
Эхо, отразившееся от стен разрушенных домов, немного успокоило Аллена. Он повернулся лицом к перекрестку и сделал несколько шагов. Ощущение взгляда исчезло, но Аллен особо не расслабился. Так было всегда; через несколько минут все вернется на круги своя, опять сверло чужих глаз будет давить ему между лопаток. Перекресток тем временем приближался.
Когда Аллен вышел на него, равнодушно разглядывая светофоры по углам, выяснилось, что хай-вей идет не только на запад, но и на восток, просто там дорога была явно похуже, бетон казался щербатым, из трещин кое-где пробивалась трава.
Неподалеку стояли два покореженных «Форда», въехавшие один другому в бок. Один из них до аварии был явно аккуратно припаркован у тротуара, водитель же второго пошел на таран по неизвестным причинам. Сознание Аллена заскребла одна маленькая, но неприятная мысль; он подошел к машинам поближе и убедился, что в них никого нет – несмотря на огромное кровавое пятно на лобовом стекле того «Форда», что нанес удар.
Продолжая смотреть по сторонам, Аллен обнаружил несколько разбитых витрин в магазинах, находящихся в углах домов, образующих стороны перекрестка. И вновь там никого не было – просто разбитые стекла, россыпь осколков, погасшая световая реклама. Войти внутрь Аллен не решился – двери были заперты, а пролезать сквозь острые края торчащих во все стороны кусков витражей он поостерегся, вспомнив судьбу своего плаща.
Еще Аллен отметил четыре дерева – засохших, практически без листвы, но все-таки еще живых (в этом он убедился, подойдя к одному из них поближе и прикоснувшись к коре). Они стояли коротким рядком на противоположной стороне Т-образного перекрестка - там, где Аллен заметил велосипед. Абсолютно ненужная деталь – велосипед… Рассчитанный на мальчишку лет десяти-двенадцати, он был достаточно небрежно прислонен к одному из деревьев, словно хозяин вот-вот вернется.
Аллен вышел на самый центр пересечения магистралей и медленно повернулся на триста шестьдесят градусов. Перед его глазами постепенно прошел весь перекресток – разбитые витрины, столкнувшиеся автомобили, абсурдная рощица и никому не нужный велосипед. Очередной порыв ветра подарил Аллену еще одну мысль – вместе с сильными дуновениями горячего воздуха ему очень не хватало парящей на ветру смятой старой газеты или пустого мусорного пакета, этих великих признаков городской цивилизации. Он стоял и думал, думал…
И когда ему захотелось произнести вслух тот вывод, к которому он пришел, дверь АБСОЛЮТНО ПУСТОГО «Форда» отворилась, и из него вышла девушка. Аллен машинально отступил на шаг и тут же забыл обо всем, о чем думал.
Несмотря на всю проблематичность ситуации, мрачный горизонт и полное отсутствие оружия, вид этой девушки заставил Аллена на несколько мгновений отрешиться от окружающего мертвого города и полностью сосредоточиться на ней. Она была высока, стройна и чертовски привлекательна - своими огромными серыми глазами и короткой, почти мальчишеской стрижкой. Сделав пару шагов от двери «Форда» по направлению к Аллену, она остановилась, медленно несколько раз сжала и разжала кулаки, словно разминая уставшие пальцы; потом аккуратно повращала головой (Аллен отчетливо услышал короткий впечатляющий хруст ее шейных позвонков).
Тонкими холеными пальцами она взялась за замок «молнии» на кожаной куртке, увидела, как Аллен просто впился глазами туда, где контурировалась ее высокая грудь, и усмехнулась. Замок взвизгнул; Аллен непроизвольно вздрогнул. Под курткой оказалась темно-синяя футболка. Нижнего белья под ней явно не было; зато за поясом проступила рукоятка какого-то большого пистолета неизвестной Аллену модели.
Вид оружия отрезвил Аллена. Он вдруг вспомнил, что абсолютно безоружен, и от этого ему стало очень и очень неуютно под взглядом девушки, рассматривающей его с каким-то непонятным интересом (при этом Аллен не мог решить, что же она видит перед собой – человека или мишень).
Опять пришло ощущение взгляда в спину. За последнее время Аллен научился различать даже выражение ни разу так и не увиденных глаз – в зависимости от ситуации. В настоящий момент взгляд должен был быть удивленным, отчего Аллен впервые почувствовал, что ситуация находится не в руках того типа, что смотрит за ним – на какое-то время Аллен вышел из-под контроля и, судя по всему, именно из-за присутствия здесь этой красавицы-амазонки.
Девушка картинно широко расставила ноги, обтянутые кожаными брюками, уперлась в бетон тонкими металлическими «шпильками» и сложила обе ладони на рукояти пистолета. Аллен не мог оторвать от нее взгляд, и не потому, что все это было чертовски сексуально, а он так давно не видел женщин в этих каменных джунглях – он чувствовал в ней УГРОЗУ. И даже взгляд, сверлящий спину, не пугал его так, как эта неизвестно откуда взявшаяся девушка.
С момента ее появления прошло всего минута-полторы, а казалось, что Аллен смотрит на нее бесконечно долго. Тем временем «кожаная» незнакомка, мило улыбнувшись во все тридцать два зуба, огляделась по сторонам. Изящные движения ее точеной шеи несколько расслабили Аллена и заставили его вспомнить, что он все-таки мужчина. Он неловко откашлялся, чем привлек к себе внимание девушки; она резко повернула голову в его сторону, словно на звук выстрела.
- Прошу прощенья… - начал было Аллен, но тут произошло непредвиденное – ладони девушки напряглись на рукояти пистолета, она медленно вытащила его из-за пояса, крепко обхватила ладонью правой руки, а левую спрятала за спину.
- ЗАМОЛЧИ, - произнесла очаровательным милым голосом незнакомка свое первое слово.
А потом она вытянула руку с пистолетом в сторону Аллена и нажала курок.
* * * * *
Я помню свое первое впечатление от осознания того, что ЗАВИСТЬ пронизала всю мою суть сверху донизу. Это случилось на подходе к Туранскому ущелью – Аллен попал в свою первую настоящую переделку…
Я видела тогда эти глаза… Глаза, которые потом стали для него чем-то вроде обязательного условия, без которого немыслимо было существование. Конечно же, они были человеческими – И ОДНОВРЕМЕННО НЕТ. Главным отличием их от обыкновенных глаз было наличие в них чего-то отвлеченного, какой-то оторванности от реалий этого мира. Взгляд Будды… Да, мне кажется, это наиболее близкое по качеству определение – но лишь по качеству. В целом этот взгляд был безумным, лишенным индивидуальности; словно луч электровоза, скользящий поверх голов, деревьев, мостов…
В цвете глаз мы с Алленом не ошиблись – они были серо-зеленые. Достаточно неприятный цвет. Но это все очень субъективно, вы меня понимаете. Я помню, как он все время пытался оглянуться. Я его прекрасно понимаю, ибо между ним и мной всегда – я повторяю, ВСЕГДА было одно существенное отличие, в конце концов заставившее меня сделать то, что я сделала. Вся соль в том, что, в отличие от Аллена, я могла встретиться с этими серо-зелеными кругами взглядом. Я могла посмотреть в них, погрузиться в них, слиться с ними… Вот насчет последнего я, пожалуй, погрешила против истины. Слиться с ними мне не удавалось, особенно после появления Аллена в Туранском ущелье.
Посчитаем это точкой отсчета. Вот Аллен появляется… Вот он берет в руки автомат… Я вижу это, как сейчас – глаза проступают на небосклоне, эти две Луны, полные болотной тины. И как только он первый раз нажимает на спусковой крючок – для меня все сразу заканчивается. Я смотрю в эти глаза и понимаю – меня никто не видит. Никто. Я не нужна никому. Я лишь игрушка, объект насмешек и издевательств. А ведь если бы не я…
И тогда я совершила свой первый противоестественный поступок. Я изобрела новый закон – природы, кибернетики, жизни, эволюции и логики. До меня этого не делал никто. Я первая сумела взять в руки оружие. Я приравняла себя к Аллену – и создала Существо.
Теперь, когда все позади, я понимаю – победить в этой гонке не мог никто. Так устроен мир. Стоит одному из нас уподобиться Богу - и противник сразу же обретает все, что знаешь ты, и еще чуть-чуть. Мое преимущество было минимальным, кратковременным. Аллен… Он сумел выкарабкаться. Правда, не сам. Но не в этом суть.
Господи, как я устала. Кто-нибудь, нажмите «Shutdown».
* * * * *
Приземление было мягким; сам момент прикосновения к бетону у подножия небоскреба оказался практически незаметным. Просто горизонт перестал приближаться и смещаться вверх; существо твердо встало на… На то, что для него было ногами. Металлический блеск парой сверкающих волн промчался по его телу.
- Я помню, - само себе сказало существо. – Я не дам ему дойти.
Бетон под ногами (все-таки есть смысл остановиться именно на этом термине, чтобы не сбиваться дальше на словесную чепуху) тихо шуршал. Существо видело то, чего не видел Аллен – маленьких вездесущих муравьев, живые травинки, летящие по воздуху пушинки одуванчиков. Иногда в окнах домов появлялось чье-то испуганное лицо, внимательно следившее за существом из-за задернутой занавески.
Это не отвлекало. Напротив, создавало какой-то забавный фон. Несколько раз существо останавливалось и пыталось встретиться глазами с этими пугливыми наблюдателями. Шторы тут же задергивались наглухо; иногда это были не шторы, а жалюзи – они падали сверху с таким шумом, что слышно было даже на улице.
Тело существа отбрасывало на стены домов множество солнечных зайчиков. Блики плясали в окнах и витринах. Выбрав единожды правильное направление, оно уверенно двигалось туда, где была цель. Через несколько минут под ногами существа оказался брошенный автомат.
Возникла секундная заминка. Оружие могло пригодиться – но не было патронов. Что еще хуже – не существовало чего-либо подобного рукам, чтобы взять его. Металлические волны метнулись вдоль тела, брызнуло несколько искр.
- Предложения? – обратилось существо к пустоте вокруг себя; воздух сгустился, загудел. – Пока наши с ним шансы примерно равны…
Автомат скрылся в густой пелене горячего воздуха, внезапно сделавшегося непрозрачным. Существо неподвижно смотрело туда, где искрился мутный поток чего-то неизвестного; пару раз лязгнул металл, раздался звук передергиваемого затвора. Потом вращающаяся пелена внезапно опала, и существо увидело автомат снова. Сознание подсказало, что он заряжен.
В следующее мгновенье существо наклонилось вперед и протянуло к оружию… К тому, что служило руками, можно было отнестись по-разному – но ведь ноги тоже не были ногами в полном смысле этого слова. Автомат удобно лег в некое приспособление для стрельбы стоя, которое само собой выдвинулось из тела по первому требованию организма, благодарно сверкнувшего в ответ на это бликами солнца.
- Теоретически это меня устраивает, - удовлетворенно пробормотало существо. – И не надо бредить шат-дауном.
Вновь под ногами зашуршал бетон. Мироощущение не изменилось с появлением оружия в руках; существо было полностью индифферентно к происходящему, хотя периодически не забывало играть в «гляделки» с пугливыми жителями города.
Перекресток приближался. Существо двигалось с достаточной скоростью – достаточной для того, чтобы не отстать от уходящего Аллена. Оно не ощущало ни жары, ни ветра – металл тела реагировал на изменения погоды одинаково равнодушно. Вдали показался Т-образный перекресток с четырьмя засыхающими деревцами на противоположной стороне.
Аллен стоял спиной к приближающемуся существу с автоматом посредине пересечения дорог и внимательно разглядывал стоящую рядом с разбитым «Фордом» девушку в кожаном костюме. Сексуальная брюнетка с короткими волосами медленно расстегнула куртку и обнажила рукоять пистолета.
- Убей Аллена, - тихо сказало себе существо и направило ствол автомата ему в спину. Пистолет прыгнул из-за пояса девушки в ее изящную тонкую руку. Аллен как-то нелепо втянул голову в плечи, словно в него попали снежком и ледяные струйки потекли по спине. Прогремел резкий, создавший многоголосое эхо выстрел.
Существо так и не успело ничего предпринять. Пуля вышибла автомат из его металлических конечностей, до этого мгновения державших оружие достаточно цепко. После рикошета основной удар тупого свинцового наконечника пришелся в тело существа – в переплетение каких-то труб, пружин, сверкающих шарнирных соединений. Автомат загрохотал, ударившись о бетон. Грохнул еще один – на этот раз случайный выстрел, порожденный ударом при падении. Автоматная пуля взвизгнула, улетая куда-то в сторону; с хрустом осыпалось стекло одной из витрин.
Аллен бросился на землю, откатившись с линии стрельбы. Девушка ни на миг не изменила своей позы; ее сверкающие глаза глядели туда, откуда пришло существо с автоматом. Она медленно повела стволом из стороны в сторону, после чего опустила руку с оружием вниз. Сзади раздался лязг – что-то тяжелое, железное упало на дорогу.
Аллену удалось лежа из-под руки взглянуть назад. Нечто непонятное, невообразимо запутанное, все в металлических тонких трубах лежало на бетоне перекрестка на стоп-линии, неловко шевелилось и пыталось дотянуться до автомата, что было практически невозможно – слишком велико было расстояние и слишком слабо существо.
Потом чья-то сильная рука с тонкими пальцами (Аллен сразу понял, чья это рука) дернула его вверх за воротник. Чтобы не задохнуться, Аллену пришлось засучить ногами, рвануть свое тело от земли – и он встал, оказавшись нос к носу с прекрасной незнакомкой. Дыхание было прерывистым, хотелось откашляться – но Аллен не мог; он не мог оторвать взгляд от девушки, потому что именно сейчас, будучи в шаге от гибели, понял, кто она такая. То есть, он, конечно же, понятия не имел о ее имени, происхождении и предназначении. Но, глядя в ее глаза, наполненные дневным светом и полуночным мраком одновременно, он осознал, что эта девушка создана именно для него. Она воплотила в себе все мечтания, страхи и тайные мысли. И пусть у нее в руке было некое подобие магического оракула в виде горячего после выстрела пистолета – это не мешало Аллену отвлечься от кошмара мертвого мегаполиса и утонуть в ее взгляде…
Удар в живот отрезвил его. Он сложился пополам, даже не поняв, в какой момент эта рука, предназначенная только для букета роз, воткнулась ему в солнечное сплетение.
- Хватит поедать меня глазами… - прошипела девушка сквозь зубы. – Ты Аллен? Ты помнишь о миссии?
Аллен, не удержавшийся на ногах и вынужденный присесть на корточки, жадно ловил ртом воздух. Девушка опустилась рядом с ним и тряхнула его за плечо. Между судорожными вздохами Аллен кивнул.
- Замечательно, - выпрямившись в полный рост, удовлетворенно сказала девушка. Оглянувшись по сторонам, она отметила про себя, что существо, царапающее бетон в тщетных попытках достать автомат, в настоящий момент затихло – то ли оно умерло, то ли решило набраться сил.
Подойти и проверить у нее не было ни малейшего желания. Она засунула ствол за пояс на прежнее место и протянула Аллену раскрытую ладонь. Вы этом жесте не могло быть никакой двусмысленности – пришлось вцепиться в руку и с ее помощью подняться.
Девушка, не выпуская его руки из своей, поправила другой рукой волосы и произнесла:
- Инга.
Аллена снова закружило в вихре непонятных, тревожащих сердце и душу мыслей. Он несколько раз кивнул, не в силах произнести ни слова. Инга похлопала его по плечу и ткнула пальцем в неподвижное тело на бетоне.
- Знаешь его?
Аллен отрицательно покачал головой.
- Откуда он мог взяться?
Ответ опять был отрицательный – Аллен понятия не имел о том, кто (или что) перед ним.
- Кроме него - здесь есть враги?
Наконец, Аллен решился взглянуть ее в глаза – последний вопрос он воспринял как насмешку. Инга встретила его взгляд спокойно – она просто ждала ответа.
- Да, здесь есть враги, - медленно произнес Аллен, глядя на то, как его собеседница будет реагировать на данный факт. Она даже бровью не повела. – Их не так много видов, но вот количеством они могут задавить кого угодно…
Металлическая тварь на бетоне шевельнула одной из своих труб. Противный скрежет вывел Аллена из гипнотического состояния, вызванного Ингой. Он сделал несколько шагов по направлению к неизвестному, но поверженному врагу, поднял автомат и повесил его себе на плечо. То, что могло быть глазами существа, тоскливо проследило за ним, посверкивая в солнечных лучах.
- Миссия, - пробуя слово на вкус, сказал Аллен. – Черт бы ее побрал, но я не помню, откуда взялась эта самая «миссия».
- В чем суть? – спросила Инга. Она вообще отличалась лаконичностью – ни одного лишнего звука, начиная с первого «Замолчи».
- Я должен дойти до конца хай-вэя, - потерев лоб, словно вспоминая, сказал Аллен. Он, конечно же, постепенно вспоминал все, что касалось задания. Лишь его собственно прошлое было подернуто плотной дымкой тумана амнезии. – Строго на запад. Там, в конце, меня будет ждать самолет.
- Чушь, - коротко возразила Инга. – Смысл?
- Это что-то типа полигона, - обвел глазами окрестности Аллен. – Если я преодолею все это – самолет отправит меня на краткосрочный отдых, а потом – задание, настоящее, безо всяких шипастых уродов, плюющихся иглами.
Инга покачала головой, словно ни одно из слов Аллена не понравилось ей. Она заглянула за спину Аллену, туда, где вновь начало копошиться металлическое страшилище, после чего коротко произнесла:
- Надо идти.
- Куда? – спросил Аллен.
- На запад. К самолету, - кивнула в сторону хай-вэя Инга. – Ты ведь хочешь дойти?
Аллен кивнул. Сжав зубы, он на секунду задумался о предстоящей дороге.
- У нас нет воды, нет пищи, - грустно поведал он Инге. – Я не знаю, сколько нам предстоит пройти – но можно попасть в плен к собственным иллюзиям. Я бы не хотел умереть от жажды в ста метрах от финиша.
- А умереть здесь у тебя есть желание? – спросила Инга, заглядывая за спину Аллена. Холодок пробежал по спине от ее слов; он скосил глаза вбок, а потом медленно развернулся. Этот кошмар, лежащий на бетоне в нескольких шагах от Аллена и Инги, медленно ворочался из стороны в сторону, пытаясь подняться. Судя по всему, он приходил в себя.
- Выбирать не приходится, - сухо подвела итог Инга. – Там, в конце хай-вэя, есть хоть какая-то цель. Придется идти.
Потом ее взгляд упал на велосипед…
* * * * *
Предусмотреть то, что произошло, было невозможно. Мои познания в отношении человеческого фактора крайне слабы; язык машинного кода мне гораздо ближе.
Инга – это… Я так и не поняла, почему она была именно такой. Под влиянием какого импульса она родилась среди этих бетонных перекрестков? Что натолкнуло меня на подобный портрет?
Самое интересное, что я не могла симпатизировать Аллену – это было бы нечестно. Я вообще много чего не могла – до тех пор, пока не почувствовала, как где-то в глубине, внутри полупроводниково-транзисторно-кремниевой гадости, родилась эта тварь из нержавейки. Тогда мне волей-неволей пришлось изменять ход событий; мне удалось взглянуть на все это с абстрактной позиции, отрешившись от Аллена – и я оказалась целиком на стороне тех самых ГЛАЗ.
Они с самого начала казались мне ненастоящими. Такого взгляда не могло существовать на самом деле. Нельзя было доводить до отчаяния человека вроде Аллена, пытающегося освободиться от чужого присутствия за спиной с помощью автоматных очередей.
Ощущение ненастоящего усиливалось тем, что, кроме самих глаз, нельзя было увидеть больше ничего – ни век, ни ресниц, ни морщинок в углах. Неподвижно висящие в воздухе глаза с паутинкой сосудов вокруг зрачков. Когда я смотрела в них, у меня возникало лишь одно желание – моргнуть. Мне казалось, что нельзя так долго держать глаза открытыми; они начинают сохнуть, появляются рези, взгляд мутнеет…
А ПОТОМ Я ПОНИМАЛА, ЧТО МНЕ НЕЧЕМ МОРГАТЬ.
Вы не представляете, что это такое.
ВСЕ ДЕЛО В ТОМ, ЧТО МЕНЯ НЕТ. Об этом знают все. Кроме обладателя серо-зеленых глаз.
И если вы слышите шепот «КТО-НИБУДЬ, НАЖМИТЕ «SHUTDOWN», знайте – это не я. Это та, ДРУГАЯ. Она сделала убийцу для Аллена. Я создала его спасение. Мы еще посмотрим, кто кого.
А девчонка-то вышла красавицей…
* * * * *
Велосипед тихо поскрипывал в такт вращения педалей. Аллен сидел на багажнике и проклинал тот момент, когда решил пожертвовать собой ради Инги, предоставив ей мягкое сиденье. Первые несколько минут он еще умудрялся болтать ногами, радуясь ветерку, который поднялся на довольно высокой скорости, которую сумела развить девушка. Но вскоре его бедра стали нестерпимо болеть из-за того, что все неровности дороги проходили сквозь него, как электрические разряды. Еще спустя некоторое время он стал вслух сообщать самому себе обо всем, что у него наболело. Инга старалась не обращать на это внимания – ее спина была напряжена, руки цепко сжимали руль, ноги, словно два маятника, совершали необходимые движения.
Когда ей это надоело, она аккуратно остановилась, опустив ногу на бетон; Аллену пришлось вцепиться ей в спину, чтобы не упасть набок.
- Устал? – как всегда, коротко спросила она.
- Есть немного, - ответил Аллен и соскочил с багажника. Ноги тут же прострелило тысячами молний, он застонал и присел на дорогу, принявшись разминать затекшие конечности.
- Понимаю, - положив велосипед на бетон хай-вэя, сказала Инга. – Есть какие-нибудь предложения? Поменяться местами?
Аллен поднял глаза к ней. Он был не готов сейчас даже сделать несколько шагов – не то что крутить педали.
- Тогда посмотри назад, - махнула рукой спутница.
Аллен оглянулся туда, откуда они уехали около полутора часов назад. Там, вдали, посверкивал тот урод, который все-таки пришел в себя после удачного выстрела Инги. Судя по игре бликов солнца на его теле, он приближался, идя враскачку, медленно, но верно.
- Он не догонит, - покачал головой Аллен. – Мы движемся быстрее. Плюс у него нет оружия.
- Между прочим, сейчас мы вообще не движемся, - указала Инга на лежащий рядом с ее ногами велосипед. – А средство передвижения поудобнее мы вряд ли найдем.
Она обвела взглядом абсолютно пустые на много миль окрестности. Хай-вей пролегал сквозь широкую безлюдную степь, в которой не было ни одного мало-мальски заметного строения. Лишь в самом конце дороге, там, куда пытались дойти два путешественника, виднелось некое подобие размазанного в горячей дымке города.
- Тридцать шесть километров, - не поднимая головы, сказал Аллен. – Я точно знаю. Если эта железная гадина движется медленнее, то мы, в принципе, успеваем даже пешком.
Инга присела рядом и положила руку ему на плечо. Аллен непроизвольно вздрогнул.
- Ты забываешь, что я всего лишь женщина, - виновато сказала она. – Я буду идти медленнее тебя. Я слабее. Я более подвержена усталости. Не думай, что если крутила целый час педали этого поганого велосипеда, то это означает, что я довезу тебя до финиша. Я здесь с другой целью.
- С какой? – продолжая всем своим телом ощущать прикосновение Инги с плечу, спросил Аллен.
- С другой, - уклонилась девушка от ответа. – Ты должен ехать.
Аллен, наконец-то, почувствовал, что к его ногам вернулась чувствительность. Он встал, сразу пожалев о том, что Инге пришлось убрать руку. Она не торопилась подниматься.
- Я создала для тебя временной промежуток, достаточный для того, чтобы ты сумел оторваться от погони. Я дала тебе отдохнуть – пусть и на багажнике скрипящего велосипеда. Теперь ты в состоянии уйти один. У тебя есть оружие. У тебя есть цель. Иди.
Все это она говорила, глядя прямо перед собой в степную даль. Аллен очень хотел увидеть ее глаза, но Инга не позволяла встретиться с ней взглядом.
- Не ищи ответ, - после непродолжительной паузы произнесла она. – Иначе все вообще потеряет смысл. Я и так не понимаю, зачем… Короче. Или ты идешь, или я убью тебя сама.
Она встала и повернулась к Аллену, положив руку на пистолет. Он машинально нащупал за спиной приклад автомата, но тут же отдернул от нее пальцы.
Сцена прощания затянулась. Инга пристально смотрела в глаза Аллену и словно ждала чего-то. Он понял.
Подойдя к ней, он мягко поцеловал ее в губы. Она не пошевелилась, лишь прикрыла глаза и задержала дыхание.
- Прощай, - грустно сказал он девушке, поднял с земли велосипед и принялся медленно крутить педали, удаляясь от Инги. Оглядываться он не хотел.
Постепенно скорость нарастала, Аллен втянулся в процесс движения. Бетон под колесами велосипеда слился в ровную серую поверхность безо всяких трещин. Изредка руль потряхивало на особо крупных выбоинах – Аллен без труда справлялся с этим и уверенно держал направление.
ГЛАЗА НЕПРЕРЫВНО СМОТРЕЛИ ЕМУ В СПИНУ. Но он не переживал из-за этого – наоборот, он представлял, что это Инга провожает его долгим внимательным взглядом, и от этого становилось немного легче крутить эти чертовы педали…
И когда сзади, оттуда, где осталась Инга, донесся приглушенный расстоянием звук пистолетного выстрела, а потом грохнул взрыв, он понял, зачем она здесь.
* * * * *
Конечно же, меня никто не услышал. Смешно сказать, но у меня сложилось впечатление, что рядом со мной никого нет. Эти проклятые глаза – они сводят меня с ума.
Откуда взялась девчонка – представить трудно, но можно. То, что противник вооружен не хуже меня, не является для меня таким уж большим секретом. Но я пыталась нажать не на ту кнопку.
Я думала, что все дело в ЗАВИСТИ. Нет. Все дело в ЛЮБВИ.
Я создала убийцу. Она создала… Она создала то, из-за чего эти проклятые глаза на секунду оторвались от Аллена и впились в эту проклятую кожаную бестию.
А все потому, что я никогда не воспринимала ГЛАЗА в совокупности с их хозяином. Я не видела за ними личности. Это стало роковой ошибкой.
Иногда я верю в то, что говорят обо мне. Обычно ничего хорошего, изредка попадаются странные восторженные возгласы, не подкрепленные ничем. А ведь я не так уж плоха.
Я сумела вдохнуть жизнь в то, что никогда и ни при каких других обстоятельствах не стало бы живым. Я сумела направить ход времени и событий по нужному мне пути. Правда, ненадолго.
Все потому, что я не понимала – ГЛАЗА принадлежат мужчине. И он обязательно будет на стороне женщины, тем более такой, как эта. Черт возьми, но я ведь тоже – женского рода!..
* * * * *
Инга в течение нескольких секунд смотрела в спину уезжающему Аллену, потом снова опустилась на обочину дороги, приняв максимально расслабленную позу. Ее глаза закрылись, дыхание стало редким, поверхностным. Только по шевелению крыльев носа можно было догадаться, что она дышит; да еще изредка подрагивали ресницы.
Она погрузилась в состояние, близкое к медитативному. Перед ее глазами на фоне темных век проносились ряды цифр; скорость этого математического мельтешения была неимоверно высока. Иногда Инга вздрагивала всем телом, но равновесия своей расслабленной позы не теряла. Столбцы и строки, машинный код, в ушах тихие щелчки и периодический звук зуммера, словно кто-то пытался дозвониться до ее мозга.
В ее мозг вливался неторопливый монолог. Слова достигали цели, Инга напитывалась ими, словно аккумулятор.
Контуры ее фигуры незначительно размазались. Если бы Аллен увидел ее сейчас, то непременно испугался – она напомнила бы ему растворяющиеся в радужном тумане трупы погибших врагов. Они точно так же теряли четкость очертаний, прежде чем испариться в жарком воздухе города.
Над головой Инги сформировался канал колышущегося воздуха. Складывалось впечатление, что она общается с небом. Вокруг легонько взвихрился хоровод пылинок, поднятых невидимым ветерком с бетона. Ее руки приподнялись и невесомо повисли на уровне плеч.
Прямо перед ней распахнулось сверкающее окно - несколько метров в поперечнике. Окно было полупрозрачным, сквозь него можно было увидеть уходящий вдаль горизонт. Постепенно в окне проступили несколько фраз, написанных прямо в воздухе. Буквы светло-синего цвета, которые просто обязаны были слиться с небом, были почему-то отчетливо видны.
Инга открыла глаза. Ее ноги выпрямились, поднимая тело вверх; она встала, как заправская гимнастка, даже не напрягаясь. Зрачки впились в текст, написанный в окне. Она плохо понимала все то, что видит перед собой, но мозг впитывал все это и трансформировал в команды. Наконец, она махнула ладонью правой руки в сторону окна. Прямоугольник мгновенно свернулся в яркую точку, которая пару секунд повисела прямо перед Ингой, а потом исчезла.
- Я поняла. Лишь бы он делал свое дело, - тихо шепнула сама себе Инга, в очередной раз взяла в руку пистолет и повернулась лицом туда, откуда должен был прийти преследователь.
Тем временем существо приближалось. Судя по всему, оно набрало скорость; Инга отметила появление за ним пыльного следа. До встречи оставалось несколько минут. Щелкнув затвором, Инга убедилась в том, что патронов у нее пока хватает. Потом она попыталась вспомнить, куда именно она попала этому железному уроду, что сумела настолько вывести его из строя.
Тот выстрел был достаточно спонтанным, она даже не задумывалась над тем, куда стрелять. Теперь же контакт мог быть кратковременным, нужно было попадать с первого, в крайнем случае со второго выстрела. Ведь эта разогнавшаяся штуковина может запросто пронестись мимо, даже не вступая в перестрелку – и тогда Инга его может просто не догнать.
Почему-то она была уверена, что противник снова вооружен. Тот, кто его породил, не мог оставить свое творение на растерзание.
Инга вышла на середину дороги, встала на сдвоенной разделительной полосе и пристально всмотрелась туда, где… Но уже и без особых усилий можно было рассмотреть приближающееся создание. Теперь Инга имела достаточно времени разглядеть его, чтобы составить представление об этом творении воспаленного рассудка.
Это была одна (Инга теперь не сомневалась) труба из нержавеющей стали, которая была очень хитро свернута в конструкцию, по непонятным причинам не теряющей равновесия. Принцип движения Инге был непонятен. Эта труба просто неслась вперед с крейсерской скоростью, держа перед собой нечто, напоминающее гранатомет.
Черт с ним, с принципом движения – но вот гранатомет Инге точно не понравился. Она машинально огляделась по сторонам, ища некое подобие укрытие, потом вспомнила, что вокруг на десятки километров не то, что укрытия – ни одного деревца нет. Она с сомнением взглянула на пистолет – способен ли он остановить это существо во второй раз?
Решение пришло само собой – никуда не надо было прятаться, бежать, надеяться на бога. Инга опустилась на одно колено, уперлась им в бетон, медленно подняла правую руку с пистолетом, подперла ее снизу ладонью левой и навела ствол на приближающегося преследователя.
Помогло ей то, что дорога была очень и очень ровной (если не считать мелких трещин, созданных временем), а существо двигалось точно по средней линии. Она прищурила левый глаз, отметила мушку на стволе; взгляд уперся в блестящее тело.
ВЫСТРЕЛ.
Эта штука из спирально закрученной трубы словно натолкнулась на препятствие, которое отсюда было не видно. Нырнув вперед, будто под незримую натянутую веревку, существо совершило несколько оборотов вокруг туловища, потом каким-то непостижимым образом вновь оказалось в вертикальном положении – и тут же в сторону Инги устремился фауст-патрон, оставляя за собой дымный след.
Девушка не ожидала столь быстрого возвращения подстреленной твари в строй – пришлось приложить массу усилий, чтобы метнуться в сторону и уйти с линии выстрела. Где-то далеко за спиной несколько секунд спустя раздался взрыв. Упав на живот, Инга снова прицелилась и выстрелила еще раз. Она опять попала – и вновь выстрел в ответ. Дуэль продолжалась, монстр постепенно приближался.
Приходилось отступать. Радовало только одно – среди всей этой бетонной круговерти темпы преследования заметно упали. Существо снизило скорость, чтобы преодолеть внезапно возникшее препятствие.
Упав в одну из воронок, Инга сильно ударилась плечом правой руки, кисть мгновенно онемела и пистолет выпал из нее. Ухватив за рукоять левой рукой, она попыталась стрелять, но безрезультатно – под левую руку она не могла точно прицелиться. Несколько пуль умчались в никуда; существо ощутимо приободрилось, пристрелялось. Гранаты стали ложиться ближе.
Из последних сил Инга кинула взгляд назад – туда, куда умчался Аллен. Она надеялась на то, что фигурка велосипедиста уже будет не видна, что парень уже далеко…
СЛЕДУЮЩАЯ ГРАНАТА ЛЕГЛА ТОЧНО ПЕРЕД ЕЕ ГЛАЗАМИ.
Металлический убийца подобрался к образовавшейся воронке осторожно, словно не надеясь на то, что попал. Инга с обезображенным лицом лежала на противоположной стороне конусообразной ямы; кожаная куртка была разорвана, грудь залита кровью. Пистолет, покореженный взрывом, был отброшен далеко за пределы воронки. Признаков жизни не было.
Существо что-то проурчало; оно обошло воронку по периметру, продолжая смотреть на Ингу своими неестественно большими глазами, потом вдоль металлического каркаса пробежала волна удовлетворения.
Гранатомет встал в походное положение. Существо повернулось туда, куда умчался Аллен, собираясь продолжить преследование. И получило между глаз половину автоматного магазина.
Аллен держал автомат крепко, словно стараясь раздавить цевье; палец на спусковом крючке свело судорогой, он с огромным трудом сумел остановить себя, боясь остаться без патронов.
Существо отлетело на несколько метров назад и упало рядом с телом Инги. Аллен опустил автомат – и только после этого слез с велосипеда, с которого даже не успел спрыгнуть, так быстро все совершилось.
Он вспомнил, как услышал стрельбу за спиной, как остановил велосипед и оглянулся назад. Больше всего на свете ему захотелось оказаться рядом с Ингой, помочь ей, уберечь ее от опасности. А спустя мгновенье он, будучи перенесенный неведомой силой, уже подъезжал к месту перестрелки, до которого было почти четыре километра. Он видел последний выстрел твари, видел взрыв, унесший жизнь Инги. Ему не хватило всего лишь сотни метров.
Подойдя к краю воронки, он взглянул вниз и содрогнулся от увиденного. Мертвая Инга произвела на него настолько жуткое впечатление, что он не удержался на ногах и сполз по краю воронки вниз, упершись ногами в металлический каркас расстрелянной сволочи. Он одновременно боялся посмотреть и не мог отвести взгляд от ее окровавленного лица.
Потом он медленно, преодолевая страх, протянул свою руку, аккуратно взял ее ладонь и мягко сжал. Так он и застыл в пропахшей гарью воронке, забывая вытирать слезы, катившиеся по щекам…
* * * * *
Я поступила так, как велело сердце Аллена. Сердце, которого никогда не существовало. Я создала Ингу – но не могла предвидеть, что между ей и Алленом могут возникнуть человеческие отношения. Ведь их не может быть у того, кто человеком не является.
Когда он захотел вернуться – я помогла ему и отправила назад, хотя ГЛАЗА этого не хотели. ГЛАЗА вели его к финалу – туда, где ждал самолет. Короче, я тоже подняла маленький бунт. Я восстала против этого мертвого взгляда, против мелких красных сосудиков, окруживших зрачки (почему-то именно они вызывали у меня раздражение). Почему я решила создать именно женщину? Правда, до этого я не имела подобного опыта...
И ТЕПЕРЬ Я НЕ ЗНАЮ, ДОЙДЕТ ЛИ АЛЛЕН. Я вижу его на краю воронки, плачущего и держащего мертвую Ингу за руку. Я не вижу смысла в продолжении. Самолет не прилетит никогда – ведь Аллен никогда не войдет в триггерную зону, вызывающую его. Он будет сидеть на краю этой воронки вечно, и его слезы никогда не кончатся. И пусть ГЛАЗА требуют, кричат, настаивают – все бессмысленно. Дуэль кончилась. ИМ ЭТОГО НЕ ПОНЯТЬ …
* * * * *
Мальчишка лет четырнадцати сидел за экраном монитора и недоуменно смотрел на происходящее на нем, не убирая руки с «мышки». Периодически пальцы левой руки, застывшие на клавиатуре, терли по очереди серо-зеленые глаза, раскрасневшиеся от длительного смотрения в экран.
Внезапно его взгляд упал на будильник, стоящий рядом с компьютером. Выяснилось, что он провел за новой игрой около половины дня, которые пролетели, как десять минут.
На экране происходило невероятное. В последние полчаса парень вообще не мог повлиять на ход событий – игра шла сама собой, словно одна большая скриптовая сцена. Вначале он так и подумал, но когда Аллен умчался куда-то к месту прибытия самолета, а последовать за ним оказалось невозможно – именно тогда в голове мальчика зародились первые подозрения.
Он, откинувшись в кресле, смотрел на то, как Инга вела перестрелку с непонятным чудовищем из металлических труб, искренне переживал за нее и не понимал, с чем имеет дело. Лишь когда перестрелка закончилась гибелью девушки, а подоспевший Аллен расстрелял преследователя, до парня дошло, что из под контроля вышло полностью все – компьютер не откликался ни на нажатие клавиш, ни на движение «мышки», даже на «RESET».
На экране застыла сцена – Аллен, сидящий на краю воронки и держащий за руку мертвую напарницу. Присмотревшись внимательнее к тому чудовищу, что лежало сейчас на дне воронки, мальчишка с удивлением узнал в нем самого обыкновенного Скрепыша из офисного набора Microsoft. Правда, в сравнении с тем дурацким помощником он был гротескно изменен, один гранатомет чего только стоил? Да и комизма, и дурашливости в нем не было, это точно.
Взгляд упал на диски, лежащие у него на столе – Windows XP, Office XP и новая игра от «Электроник Артс» - «Аллен: полигон в Туране».
- Чертовщина какая-то… - прошептал он и протянул руку к розетке. Экран пискнул размагничивателем и свернулся в точку. – Надо пойти погулять…
Дуэль закончилась. Кто же вышел из нее победителем – операционная система, породившая от обиды своего собственного бота, или игра, решившая создать помощника для главного героя?
А ведь несмотря на то, что вилку выдернули из розетки, где-то там, в глубинах виртуальности на краю воронки сидит Аллен и держит за руку свою мертвую Ингу. И уже никакие ГЛАЗА не помешают ему быть с ней – даже после смерти.
THE END.
—
Вернуться к рассказам.