Принцип Маклауда.
… — И этого человека мы… То есть вот ему мы должны доверить свою судьбу? — шепнул молодой гость пожилому. — По-моему, мы либо очень опрометчиво поступаем, либо наши сведения о нем чертовски устарели.
— Поверь мне, опасность лишь кажущаяся, — был ответ. — И — мы всегда можем отказаться.
— Да уж, можем… — разочарованный взмах руки, прикушенная губа. — Вот только что в таком случае ждет нас и наше дело?
— По крайней мере, мы останемся в живых — если повернемся сейчас и уйдем отсюда, не произнеся ни слова, — в словах пожилого человека чувствовался опыт прожитых лет. — А если откроем рот и поделимся своими планами — нас, скорее всего, пристрелят.
— Не очень верится в подобный расклад, — молодой старался не повышать голос, но высокие нотки невольно срывались с его губ. — Но я придерживаюсь такого же мнения. Если этот человек получит от нас хоть какую-то информацию — мы покойники. Но вы же видите сами — он способен провалить любое мероприятие!
На полу что-то мерзко хрустнуло. Молодой отступил в сторону и увидел под ботинком раздавленные в пыль осколки лампочки; поднял глаза к потолку, разглядел прямо над собой болтающийся на проводе патрон, в нем прикипевший цоколь, разочарованно — в который раз — покачал головой и глубоко вздохнул.
Квартира, в которую они вошли пару минут назад, произвела на них прямо с порога гнетущее впечатление — и это еще мягко сказано. С первых же шагов в коридоре можно было предположить, что она принадлежит человеку пьющему, причем пьющему всерьез и надолго.
Обшарпанные стены со следами былой штукатурки и обоев; банка из-под горошка, пристроенная в качестве пепельницы у входной двери (еще пара таких банок стояли в разных углах той комнаты, что имела право называться большой, но никак не гостиной, поэтому мысль о том, что хозяин выходит курить на лестничную площадку, отпала практически сразу).
Вешалка в углу прихожей была явно холостяцкой — вертикальная стойка с торчащими в разные стороны крючками, на которых были развешаны два выцветших плаща и несколько хозяйственных сумок. Сразу за раскрытой входной дверью по звуку и запаху ощущалось присутствие трясущегося старого холодильника — «ЗИЛ» или «Бирюса», не иначе; никогда не поймешь, это он так работает или стремится выйти из квартиры и сброситься с лестницы вниз, чтобы прекратить свое механическое существование.
Где-то там, где предполагалось быть кухне, бормотало радио — новости жизни, экономики и тому подобной чепухи под периодически вылезающие рекламные ролики. Оттуда же слышалось журчание крана («Не завернутый кран — это же такая пытка…» — «Для соседей особенно…»)
Полное отсутствие ковровых дорожек и им подобного покрытия — лишь обшарпанный паркет с непонятной геометрией. И вдоль всего этого великолепия — две длинные колеи; каждая шириной с велосипедное колесо… По коридору, поворот в кухню, еще две полосы уходят туда, где находился сейчас хозяин квартиры и где был слышен телевизор.
— Инвалидная коляска, — глядя себе под ноги, сказал пожилой. — Я был в курсе…
— Понятно, для чего все те пакеты, что остались в машине. Куча еды ему дороже денег — ведь в магазин выйти целая проблема.
— Совершенно верно. Я все ждал, Михаил, что ты раньше спросишь. Ну, да бог с ним. Надо проходить — похоже, он открыл дверь, и даже сам не понял, кому. Говорить по большей части буду я, ты же понимаешь, что у меня это выйдет гораздо дипломатичней. Внимательно следи за развитием разговора — вполне возможно, он не очень адекватен, может воспринять наш приход как угрозу, как вторжение, как опасность для жизни…
— Все так серьезно с ним, Павел Григорьевич?
— Я — скажу по секрету — читал его историю болезни. Есть еще у меня знакомые такого ранга, что достать для меня документы, составляющие тайны разного рода, не так уж и трудно… Так вот, фабула там еще та… Мне иногда кажется, что все, кто занимается сетью на том уровне, на каком он умеет… или умел, черт его знает… все они потенциальные клиенты психиатрических клиник.
Из комнаты раздался кашель, невнятное бормотание; скрипнули колеса инвалидного кресла. Спустя несколько секунд потянуло дымком.
— Господи, что он курит? — скривился Михаил. — Что за мерзость… Неужели нет ничего поприличнее? Надеюсь, там, в ваших пакетах, есть хотя бы «Парламент»?!
— «Парламент»? Вы с ума сошли… Неужели вы никогда не нюхали этот запах, что стелется сейчас по всей квартире? Я, едва вошел сюда, сразу понял, откуда черпает силы несчастный. Это же марихуана. Конопля. Трава. Ферштейн?
— Натюрлих, — ответил Михаил, продолжая кривить лицо. — Наркота, черт побери. Еще один плюс в мою пользу. Надо уходить отсюда, пока есть гарантия, что он не запомнил наши лица.
— Сомневаюсь, что он запомнит их даже после получасовой беседы, — Павел Григорьевич невесело усмехнулся. — Живые люди — это совсем не то, что ему интересно. Неужели ты раньше никогда не сталкивался с такими, как он, Миша?
— Не приходилось, чего уж греха таить… Потому мне немного не по себе; думаю, это видно невооруженным взглядом. И еще — все это чертовски похоже на что-то, что я уже когда-то видел по телевизору. Или в кинотеатре… Что-то вроде «Блэйда».
— В каком смысле? — Павел Григорьевич явно понимал, о чем говорит Михаил, но хотел услышать его трактовку.
— Ну, типа… Даже слов не хватает. Как вроде одни нехорошие люди пришли к таким же нехорошим — но из этого всего вырастает некий намек на героизм, всесильность, вседозволенность. А корни-то одни — что у тех, что у других.
— То есть — он ничем не отличается от того, против кого мы попросим его играть?
— Да. Блэйд. Точно. Плюс Блэйд был идейным, а мы несем деньги — поэтому наш вариант более гнилой, — Михаил нервничал все больше и больше. — Давайте уже побыстрее все закончим и уйдем отсюда.
Павел Григорьевич поправил галстук, посмотрел по сторонам и шагнул в комнату. Михаил сделал пару шагов следом за ним. Следующую минуту они молчали, ибо не в силах были произнести ни слова.
Комната произвела на них жутковатое впечатление. Сквозь давно не мытое окно, не прикрытое ничем — никакого намека на занавески не было — пробивалось настолько мало света, что даже серо-голубой отблеск экрана телевизора казался здесь ярким. Возле окна в инвалидной коляске сидел человек, который был целью их визита. Его окутывало призрачное облако того самого сладковатого дыма, который Павел Григорьевич безошибочно опознал как конопляный.
Миша осмотрелся — как бы незаметно, лишь одними глазами. Человек в кресле внезапно почувствовал это любопытство, проследил за его взглядами, хрипло усмехнулся, прикоснулся губами к папиросе и аккуратно, едва-едва затянулся.
— Что вы ищете? — спросил он, выпустив струйку дыма. — Вы и так проторчали в коридоре почти десять минут — я уж решил, что вы ушли.
— Я ищу то, ради чего пришел, — ответил Михаил, выходя из-за спины Павла Григорьевича. — Я ищу компьютер.
— Вы скупаете старую оргтехнику? — скривился человек. Взявшись за колеса, он катнул коляску вперед примерно на метр и выехал из конопляного тумана. Гости сумели наконец-то разглядеть хозяина квартиры — и Михаил вновь убедился в том, что его мнение о скорейшем отбытии отсюда единственно правильное.
Человек был явно молод — не больше тридцати лет; однако эта молодость скорее угадывалась на каком-то подсознательном уровне, Михаил просто понимал, что такие, как он, не могут быть старыми. Но внешне хозяин квартиры тянул лет на пятьдесят, не меньше. Морщинистые руки, лежащие на колесах, казались руками деревенского труженика, всю жизнь не расстававшегося с лопатой, но никак не хакера — человека, не держащего в руках ничего, тяжелее «мышки».
Какой-то потрепанный байковый халат с несколькими пятнами неопределенного цвета на нем, спортивное трико серо-синего цвета с эмблемой «Адидас» на бедре; картину довершали — совершенно неожиданно — новые тапочки непонятной фактуры с какими-то розовыми звездочками. Михаил увидел их, хмыкнул и отвел глаза — абсолютно очевидно, что у человека, сидящего в инвалидном кресле, обувь должна все время оставаться новой.
— Ни о какой скупке техники и речи быть не может, — Павел Григорьевич явно ожидал подобного разговора и был к нему готов. — Я слышал — от очень и очень авторитетных людей, не бросающих слов на ветер — что здесь, в этих стенах я смогу найти человека, который когда-то столкнулся нос к носу с Сетевым Вампиром. Столкнулся и остался жив. Единственный, кто сумел уцелеть — и продолжать жить после этого, не окружив себя охраной.
Человек в кресле скривился от упоминания о том, что и Михаил услышал впервые.
— Жить… — прошептал он, но Павел Григорьевич его услышал.
— Вот именно — жить, — сделал он пару шагов навстречу хозяину. — И мне нужен этот человек и все его знания, умения и навыки. Но, к великому моему сожалению, я не вижу в этом доме того оружия, которым этот человек может сразиться — я не вижу компьютера.
Михаил оглянулся в поисках места, куда можно было бы присесть — то, что он слышал сейчас, было для него шоком. Увидев неподалеку табуретку, края которой были словно погрызаны неизвестным животным, он опустился на нее и жадно стал ловить каждое слово. Еще вчера Павел Григорьевич сказал ему, что их визит будет визитом к хакеру, способному решить некоторые проблемы их бизнеса — и все! Ни о каких вампирах, ни о каком оружии для сражений не было и речи!
— Неужели я ошибся? — продолжил Павел Григорьевич, выждав несколько секунд. — Неужели вы расстались с мыслью о том, что можно продолжать свою работу?
— Я выпотрошен… — прохрипел хозяин. — Я пуст. Внутри меня — чернота. Ни единой искорки света… Я видел Сетевого Вампира. Я говорил с ним. Он оказался сильнее меня. Намного сильнее…
— Я вижу это, — ответил Павел Григорьевич. — Я вижу человека, который растоптан, унижен, обезножен… Но я также вижу человека, который может выполнить работу — несмотря на всю свою немощь. И — у меня есть чем отблагодарить этого человека.
— Меня зовут Аристарх, — хозяин немного выпрямился в кресле. — Немного напыщенно, но моей вины тут нет — мама постаралась. Не знаю, как вам, а мне нравится.
— Павел Григорьевич, — представился гость. — А это — мой помощник Михаил. Человек, которому я в недалеком будущем передам свое дело — хочу, чтобы он присутствовал здесь от начала и до конца.
Михаил едва не проглотил собственный язык от изумления, услышав последние слова своего босса. Так он здесь не просто так, а для того, чтобы перенимать опыт?!
— Что вы хотите от меня? — Аристарх облизнул губы и протянул руку к наполовину пустой трехлитровой банке с водой; сделав несколько больших глотков, он шумно отдышался, после чего со словами «Извините, у меня диабет… Пью много…» вернул банку на место.
— Тоже наследство Вампира? — поинтересовался Павел Григорьевич.
— Нет, — отрицательно покачал головой хозяин. — Это у меня, как и имя — от мамы. Я на инсулине. С детства. Ведь вот и тогда, когда эта сволочь… Я думаю, он был в курсе. Меня ведь надо было только отключить на пару часов, чтобы я пропустил инъекцию. И все. Кома. А из такой комы не выходят.
— Кто-то успел? — внезапно спросил Михаил. — Кто-то был рядом?
— Нет, — Аристарх махнул рукой. — Сам как-то. Выбрался. Очнулся, дополз до коробки со шприцами, ткнул в бедро. Даже сразу не понял, какой именно вытащил из коробки — они ведь разной силы бывают, эти инсулины. Знаете, кто чем болеет, тот о том и говорит, — он попытался усмехнуться, но получилось вяло и очень неправдиво. — Я вам про диабет могу много рассказать…
— Охотно верю, — Павел Григорьевич оглянулся на Михаила, щелкнул пальцами — тот послушно встал и отошел в сторону. Босс опустился на его место, покрутил шеей, пробурчал «Хондроз, хондроз… Каждому свое». Аристарх наблюдал за ним с незначительной долей интереса; было заметно, что его ноздри раздувались, ловя запах конопли. Казалось, что он не успел сделать несколько самых главных затяжек до прихода гостей, и это его достаточно сильно раздражает.
— Вы хотите поговорить о деле? — Павел Григорьевич оглянулся на Михаила и подмигнул ему. — Думаю, что вас как минимум разбирает любопытство — что же эти двое могут предложить? Почему-то мне кажется, что вас нельзя удивить ни одной вслух произнесенной денежной суммой, и вообще — какими бы то ни было материальными ценностями.
— Поговорить — хочу, — ответил Аристарх. — Ну, и в отношении всего остального — вы совершенно правы. Деньгами меня не удивишь, смертью не испугаешь. Попробуйте какой-нибудь другой ход, если вы действительно хотите нанять меня, такого, как есть, на работу.
— Такого — какого? — поднял бровь Михаил. — Вы намекаете на свое здоровье?
Павел Григорьевич опустил глаза в пол. Аристарх посмотрел на Михаила и наконец-то смог улыбнуться по-настоящему:
— На что? На здоровье? Я не помню, что такое здоровье, уже много лет… В двенадцать лет у меня выявили диабет, в шестнадцать с половиной я упал с четвертого этажа — по собственной ребячьей глупости… Нет, в кресле я не поэтому, молодой человек… В двадцать четыре я перенес одну очень нехорошую инфекцию — менингит, слышали про такую? Это когда или умираешь, или дураком остаешься. Неплохой из этого сделали анекдот. В смысле, что я не умер. Ну, а в тридцать шесть — я стал тем, кого вы сейчас видите.
— А сколько вам сейчас? — Михаил не мог сдержаться — вопрос сам просился наружу.
— Сорок два. И вы с трудом верите в это.
— Точно, — тихо сказал Михаил и прислонился к стене.
Аристарх отъехал к окну, выглянул на улицу, чему-то кивнул — то ли солнцу, то ли птицам… Потом повернулся к Павлу Григорьевичу и спросил:
— Будем говорить?
— Да, — тот поднял голову и встал, чтобы подойти ближе. — Но сначала я назову вам цену, которую готов заплатить за вашу еще не состоявшуюся работу.
Он вытащил из внутреннего кармана пиджака маленький листок бумаги и протянул его Аристарху. Тот взглянул на несколько написанных там слов и цифр и его губы мелко затряслись.
— Это правда? Вы действительно в ответе за каждый знак на этом листке?
— Без всякого сомнения, уважаемый. Но тут, как вы можете видеть, не хватает нескольких цифр — для полноты картины. (Аристарх снова жадно стал всматриваться в листок — а увидев то, что искал, даже застонал от злости). Я сообщу их вам по окончании работы. Вижу по вашим глазам, что вы готовы выполнить сейчас для меня любое задание — лишь бы узнать недостающую информацию.
Аристарх поднял полные боли и страдания глаза на Павла Григорьевича и прохрипел:
— Что я должен делать? Умоляю, давайте быстрее!
— Вот это уже совсем другой разговор, — Павел Григорьевич кивнул. — Другая тональность, другие желания. Наконец-то, я вижу здесь человека, способного решить мою проблему. Но — где же ваш компьютер? Я слышал… Точнее сказать, у меня есть информация, что с некоторых пор вы не подходите к нему, и за ненадобностью уничтожили. Так ли это? Если у вас нет компьютера, я предоставлю вам любой, какой вы только захотите, в течение двух часов. Его соберут по вашему заказу и привезут сюда настолько быстро, насколько я знаю своих работников.
Аристарх окинул взглядом комнату и посмотрел на Павла Григорьевича снизу вверх:
— Не все так плохо, как кажется.
Он подъехал к старой полированной стенке, откинул крышку, сразу ставшую подобием письменного стола, и гости увидели в глубине шкафа аккуратный сияющий «Макинтош».
— Это, конечно, не самое совершенное сетевое оружие в этом мире, но он мне нравится за безотказность, — прокомментировал Аристарх. — Ни разу не подвел меня… Кроме одного раза. Но — там я сам был виноват. Не учел некоторые факторы, о существовании которых просто обязан был догадываться. Знаете, сеть полна таких загадок, что никакой фантазии не хватит, но задним числом понимаю — мог бы и подготовиться к бою, мог бы просчитать чужие ходы, мог ответить так, что не я, а он сидел бы сейчас в инвалидном кресле! А лучше — лежал в горбу!..
— Кто — он? — шепнул Михаил Павлу Григорьевичу. — Почему я не в курсе?
— Тихо, — резко ответил тот. — Так вы готовы слушать?
— Готов.
— Значит, так, — Павел Григорьевич немного прошелся по комнате, потирая руки. — Я и мой друг представляем одну довольно влиятельную корпорацию. Фирму, напрямую связанную с высокими технологиями. Не буду приводить здесь ее название — но, поверьте, не ради тайны. Просто мне так привычнее — лучше умолчать очевидное, чем потом разгребать последствия. Тем более, что вы сами будете в состоянии догадаться, если у вас не утрачена способность к анализу…
Аристарх рассмеялся — громко, презрительно.
— Утрачена? Способность к анализу? А как, по-вашему, я остался в живых тогда? Только лишь потому, что сумел быстро просчитать все на пальцах и предсказать развитие событие на полхода вперед!
«Как-то не очень верится насчет «быстро», — подумал Михаил, продолжая рассматривать инвалидное кресло Аристарха. — Чего же он тогда вот так? В таком виде? Значит, все-таки не просчитал». А вслух сказал:
— Дай бог, чтобы эта способность у вас осталось в полном объеме.
— В Сети нет бога, — внезапно резко ответил Аристарх. — Нет, и не может быть. А я дитя Сети — кровь и плоть от нее. Поэтому мне виднее…
— Да я, собственно не об этом, — ответил Михаил, не понимая реакции Аристарха — уж совсем она была сейчас не в тему. — Я-то все о том, что нас интересует. О ваших способностях.
— Они никуда не делись, — снова металлическим тоном ответил хозяин. — Если сомневаетесь в чем-то — ищите другого. Я как-нибудь и без вас обойдусь.
— Давайте не будем идти противоположными курсами, — попытался развести двух не понимающих друг друга людей Павел Григорьевич. — У нас с Михаилом здесь и сейчас вполне определенная цель, и я не хотел бы, чтобы наше сотрудничество закончилось, не начавшись. Я могу продолжать?
— Давайте, не тяните. Но — никаких упоминаний о сверхъестественных силах. Ведь даже Сетевой Вампир — человек вполне реальный.
— Вы уверены, что это не просто феномен Интернета, а человек? — удивился Михаил, познания которого о Сетевом Вампире ограничивались каким-то обрывочными сведениями. — Настоящий человек из плоти и крови?
— Вы сейчас говорите, как Маугли, — хмыкнул Аристарх. — Да, это человек. Следовательно, он смертен. А значит, я его накажу. Как только сделаю вашу работу — так сразу возьмусь за свою.
«Маугли… — подумал Михаил и решил больше в беседу не вмешиваться. — Пусть сами договариваются».
— Итак, продолжу, если вы не против. Интересы моей корпорации пересекаются на рынке компьютерных технологий с многими другими фирмами. Одна из них составляет нам очень серьезную конкуренцию — еще немного усилий, и она вытеснит нас с рынка…
— Элементарные вещи, — прокомментировал Аристарх. — Волчьи законы.
-… А я не хотел бы видеть гибель моей организации, у истоков которой я стоял четырнадцать лет назад, — закончил свою мысль Павел Григорьевич. — Следовательно, я должен предпринять какие-то шаги — и, как вы понимаете, они должны быть максимально действенны, а, следовательно, незаконны.
Аристарх понимающе кивнул — так, словно только и занимался всю жизнь чем-то незаконным, но очень нужным людям.
— Чтобы осуществить свои планы, мне нужен такой человек, как вы — личность, способная проникать в Сеть всей своей сущностью, — Павел Григорьевич остановился прямо напротив Аристарха и пристально посмотрел ему в глаза. — Ведь вы — именно такой, каким я вас себе представлял?
Аристарх молчал, глядя немигающими глазами прямо перед собой и тщательно избегая встретиться взглядом с гостем.
— Молчите? Ну да ладно… Далее. В чем суть проблемы? В том, что, как и всегда и везде в истории, есть человек, который двигает конкурирующую фирму вперед, к успеху; так же, как это делаю для своей корпорации я. И чтобы остановить продвижение конкурентов на рынке, этого человека надо убрать.
— Надолго ли это остановит их? — внезапно спросил Аристарх. — На смену одному придет другой… На этом в свое время обожглись цареубийцы. Наверняка у вашего врага есть масса заместителей, которых он себе подбирал не по размеру груди — если только его контора не занимается распространением в Сети порнографических фильмов.
— Нет, до порно им далеко, — отмахнулся Павел Григорьевич. — Дело в основном касается Интернет-индустрии, рынка броузеров и вообще — софта для работы с Сетью, в Сети и еще много чего нужного и полезного.
— Я, наверное, давно не читал газет, — склонил голову хозяин. — Неужели русские чего-то добились в этой области?
— Вы пессимист, я это понял сразу, — Павел Григорьевич покачал головой. — Да, мы пока еще не в первых рядах…
— Станешь пессимистом поневоле, если не сможешь стоять на своих собственных ногах… — глаза Аристарха зло сверкнули. — Мы это уже проходили. Помните, когда хотели поднять автомобилестроение и пытались воздействовать на ввоз иномарок — облагали дополнительными налогами, запрещали правый руль, пристрелили кое-кого, некоторых заставили покинуть страну, строили заводы, делили награбленное… И где они все? Неужели вы думаете, что вас не постигнет их судьба? Чем вы отличаетесь от них?
— Проповеди ни к чему, — за босса ответил Михаил. — Давайте лучше работать в указанном направлении.
— Да, мой коллега прав, — подхватил мысль Павел Григорьевич. Очень не хотелось признаваться самому себе в том, что Аристарх прав практически на сто процентов. — Необходимо убрать главного программиста конкурентов. Выключить из жизни. Максимально выгодный вариант — его смерть…
— Я сейчас не в силах, — тут же отрицательно замотал головой Аристарх. — Это совершенно точно, можете меня не убеждать. Не потяну.
— Хорошо. Ну , а если вот так… — и Павел Григорьевич легонько махнул рукой в сторону самого хакера.
— Болезнь? Инвалидное кресло? А лучше реанимация, — покачал головой тот. — Понимаю. Давайте координаты.
Аристарх с силой крутанул колеса и прокатился пару метров по комнате. Михаил едва успел убрать ногу и проводил хакера взглядом.
— Работа, работа… — пропел Аристарх, развернулся на месте — похоже, что креслом он владел в совершенстве, как Паганини скрипкой. «Если бы и на компьютере так же… — подумалось Михаилу. — Только бы мы не ошиблись с выбором».
Колеса скрипели, пока хозяин выделывал па посредине комнаты. Внезапно он остановился и сказал:
— Я отлучусь на несколько минут. Просьба ничего не трогать.
И выехал в другую комнату, откуда спустя некоторое время раздался какой-то шорох и бормотание.
— Ну, как? — одними губами спросил Павел Григорьевич.
Михаил покачал головой, не зная, что сказать.
— Вот так-то… — сам себе ответил босс и развел руками. Похоже, он тоже был не очень доволен — что-то в разговоре с Аристархом ему явно не удалось. — Неужели я ошибся в нем? Он совсем не такой, каким я его представлял. Я шел на встречу с одержимым фанатиком Сети, задавленным на время своим недугом, надеялся разбудить в нем жажду жизни — но он не такой. Он явно не болен. Такое впечатление, что он притаился на время и просто ждал того, кто принесет ему адрес Сетевого Вампира на блюдечке с голубой каемочкой.
— А, по-моему, насчет его болезни вы не ошиблись, — прошептал Михаил, подойдя поближе. — Наркоман… Ведет себя как нервно, резко, переменчиво, потом эта фраза про Бога. К чему он решил закрыть мне рот, когда я произнес «Слава богу…»?
— А насчет менингита? Как тебе? — Павел Григорьевич подмигнул Михаилу. — И ведь не умер. Если не соврал, конечно…
— Не соврал, не бойтесь! — донеслось из соседней комнаты. Гости от неожиданности вздрогнули.
— Вот так слух… — не таясь, прокомментировал Павел Григорьевич. — Никаких секретов в пределах квартиры.
— Точно, — Аристарх, поскрипывая колесами, показался в дверях; гости его не узнали.
Он преобразился до неузнаваемости. Лицо закрыла какая-то поляризованная маска, которая в зависимости от угла зрения меняла свой цвет с розового на голубой; в области глаз она была выпуклой и напоминала голову стрекозы. В районе правого уха — некое подобие гарнитуры, загибающей свои обводы в ушную раковину и выдвигающей ко рту тоненький усик микрофона. На руках — нечто, отдаленно напоминающее перчатки рокеров, с укороченными пальцами; вдоль кистей, уходя куда-то под рукава халата, тянулись, пропадая, серебристые провода. Он подъехал к своим гостям, совершил вокруг них нечто вроде круга почета и, наконец, спросил:
— Мне удалось вас удивить?
— Вот именно при помощи…этого…вы совершаете свои виртуальные подвиги? — с трудом сумел произнести Павел Григорьевич.
— Да, — кивнул Аристарх. Маска несколько раз сменила цвет. — Осталось только включить компьютер и вычислить вашего врага. Проживет он недолго… Надеюсь, ваша корпорация уделит мне небольшой процент своих акций? Потом, потом — когда все будет так, как вы планируете?
Павел Григорьевич развел руками, соглашаясь. Собственно, он и не надеялся, что сумеет отделаться от хакера одной только маленькой бумажкой с очень важными для него цифрами.
— Разумеется. Все, что пожелаете.
— А в каком-то старом советском фильме про войну говорили — «Все, что могу; все, что могу…» — Аристарх подкатил к тому шкафу, что скрывал внутри себя «Мак», снова скрипнул дверцей, включил компьютер и, пока тот загружался, начал священнодействовать с какими-то маленькими девайсами рядом с ним. Включил одну черненькую коробочку, другую; на них поочередно загорались и гасли контрольные светодиоды. Нечто подобное он включал и на себе, бормоча под нос то ли молитву, то ли заученную раз и навсегда последовательность действий.
Михаил смотрел на все это и понимал, что имеет дело с кибер-шаманом, никак иначе — какое-то виртуальное колдовство царило сейчас в квартире Аристарха. Хакер на некоторое время прекратил всяческую активность, рассматривая таблицы, появившиеся на экране, после чего что-то прошептал в микрофон — компьютер откликнулся разноцветной диаграммой, построил график, выдал несколько вопросов, на которые Аристарх снова ответил тихим голосом — разобрать, что он говорит, было невозможно.
Неожиданно Павел Григорьевич понял, что «Макинтош» сейчас познает хозяина по голосу — все эти графики были контрольной аудиограммой, которая сверялась с той, что была в памяти; похоже, Аристарх давно не занимался своей работой, потому что компьютер с трудом, с четвертой попытки, сумел принять голосовой пароль.
— Вы слишком много курите, — сказал Павел Григорьевич, давая понять, что он разбирается в происходящем.
— Спасибо, что напомнили, — отозвался Аристарх, втащил из кармана халата папиросу, закурил и аккуратно загладил горящий край слюнявым пальцем — чтоб не сильно разгорался. По комнате снова поплыл сладковатый запах конопли.
— Это необходимо? — спросил Михаил, который был уверен на сто два процента, что они имеют дело с законченным наркоманом, которому осталось совсем чуть-чуть до полного провала их мероприятия.
— Не то слово… — буркнул в ответ Аристарх, продолжая общаться с компьютером. — Где искать вашу мишень? Не стесняйтесь, заказывайте…
Павел Григорьевич приблизился к Аристарху вплотную и шепнул ему на ухо несколько слов.
— Вы уверены, что он сейчас там? Человек должен быть сейчас в Сети — я ведь не волшебник, не умею работать через холодильник или микроволновку, только через компьютер!
Павел Григорьевич кивнул.
— Не сомневайтесь. Сейчас у нас около шести вечера? Самое время… Привычки изучены досконально. Рабочий день до пяти, человек он одинокий, расслабляется подобным образом ежедневно в течение полутора часов по окончании рабочего дня.
— Разведка?
— Приходится быть Геббельсом и собирать порочащую информацию — иначе не уцелеешь в этом мире.
— Идеальный объект, — выражение глаз Аристарха скрывала маска, но губы демонстрировали хорошее настроение. Хакер улыбнулся. — Полное слияние с сетью, раскрепощение, расслабление… Лучше бы живую девочку купил.
— Покупал, — согласился Павел Григорьевич. — Не те ощущения.
— Вы-то откуда знаете? — вырвалось у Михаила.
— Я не про себя. Я про… Объект, как его назвал Аристарх, — ответил Павел Григорьевич, но чувствовалось, что он смущен двусмысленностью ситуации.
— Ну-ну, — хохотнул хакер. — Значит, так. Я работаю. Вы можете идти. Оставьте телефон, сообщу о результате. Если он человек известный, узнаете в новостях, если не очень публичный, то… Про киберсекс же узнали? Вот и о здоровье осведомитесь.
— Я хочу остаться, — вдруг сказал Павел Григорьевич. — Никогда не видел ничего подобного.
— Я на публику не работаю. Не Дэвид Копперфильд. Здесь не шоу, — не согласился Аристарх.
— Назовите цену. За какую сумму вы сможете превратить это все в шоу?
— Я же сказал — деньги меня интересуют опосредованно, никогда не чувствовал их власти над собой.
— Миша, прикажи принести пакеты из машины.
— Что за пакеты? — напрягся Аристарх.
— Продукты. Много хорошей еды. Фрукты. Соки. Водка, — Павел Григорьевич произносил слова с оттяжкой, выдерживая паузы.
— После травы всегда так есть хочется, — понимающе протянул хозяин. — Знаешь, чем купить… Ладно, неси, Мишаня. А я пока начну.
Он вплотную подъехал к столу, прижав к нему колеса и колени. Михаил взглянул на то, как Аристарх наклонился к экрану, и порадовался тому, что ему сейчас можно уйти. Он совершенно не хотел присутствовать при всяких криминальных сетевых разборках с участием хакеров-убийц и прочей уголовной гадости. В коридоре, протянув руку к двери, он вдруг услышал что-то вроде «Ух, ты…», вырвавшееся у Павла Григорьевича. Потом раздались его же слова: «Точно, это он… Значит, вот как оно бывает»; Михаил не выдержал, выскочил на лестницу и, не оглядываясь, рванул вниз, прикидывая, сколько времени ему лучше остаться в машине.
Тем временем в квартире Аристарха происходило нечто удивительное. Павел Григорьевич не понимал того, что происходит на экране — там творилось буйство каких-то бешено бегущих снизу вверх строк с загадочными знаками и недоступной для восприятия информацией. Но главное происходило не там…
Павел Григорьевич не мог оторвать глаз от маски Аристарха. Она перестал просто менять цвета — на ее поверхности что-то происходило. Несколько радужных бликов неопределенных очертаний постепенно превращались в цветную картинку, словно отраженную от чего-то — несколько домов, лиц, надписи в зеркальном отражении… Павел Григорьевич смотрел на все это, как на кино, которое крутит Аристарх внутри маски — и при этом кинопроектором являются его глаза.
Сквозь непроницаемый материал Павлу Григорьевичу транслировалось то, как Аристарх путешествует в Сети в поисках объекта; хакер пробивался сквозь череду серверов, сетевых экранов, легким движением руки стирал информацию, которая могла бы привести тех, кому он навредит, к нему самому. Изредка на маске вспыхивали какие-то круги, проносились зеленые и синие штрихи, словно трассирующие пули — Павел Григорьевич пытался объяснить себе их происхождение какой-то сетевой активностью Аристарха, но все было так туманно и поверхностно, что спустя несколько минут он перестал вообще задумываться о том, что происходит.
Руки хакера жили своей жизнью — пальцы на клавиатуре легонько подрагивали в нужный момент находя нужную клавишу. Чаще это было одно нажатие, реже — быстрая пулеметная очередь, завершающаяся громким нажатием клавиши ввода. Компьютер, несомненно, каким-то образом реагировал на все это, но понять, что же происходит, было все-таки невозможно.
Неожиданно на маске Аристарха появилось лицо человека, о котором сегодня шла речь — человека, который стал сейчас объектом атаки хакера. Лицо, сначала нечеткое, потом все более завершенное — всплыло откуда-то из глубины и прорисовалось прямо по контуру маски. Казалось, что у Аристарха новое лицо — настолько оно вписывалось в ее контуры.
Человек с маски улыбнулся Павлу Григорьевичу и шевельнул губами, спрашивая что-то. В этот момент Аристарх впервые произнес громко и отчетливо:
— Здравствуйте…
Гость поразился перемене его голоса — откуда в нем только взялись высокие женские нотки? Но потом он увидел некое подобие модулятора, пристегнутое в проекции гортани, и понял, что хакер был готов и к этому.
Лицо на маске снова что-то произнесло и игриво подмигнуло.
— Как обычно, Лайонелл? — спросил Аристарх. — Я прекрасно помню ваши пристрастия… В каком сегодня белье?
Лайонелл посмотрел куда-то вниз, потом снова перед собой…
«In black… — прочитал по губам Павел Григорьевич. — В черном… Но он говорит по-английски, а Аристарх по-русски… Какая разница, в конце концов! Наверняка, там переводчик на лету транслирует!»
— Апартаменты? Природа? Берег моря? — Аристарх разговаривал с Лайонеллом, как дорогая проститутка, которая знает себе цену. Не мудрено, ведь они оба сейчас были на сайте, предоставляющем услуги киберсекса — вот только, похоже Аристарх подменил собой виртуальную модель.
Понять, что выбрал клиент, сразу было нельзя — его тирада на английском была длинной, Аристарх пару раз кивнул и что-то нажал на клавиатуре. Павел Григорьевич вдруг понял, что ждет Михаила — очень было неуютно одному в квартире с человеком, ушедшим в кибернетический астрал; Аристарх перестал для него быть живым человеком, превратившись в робота.
— И все-таки апартаменты… — голос был по-прежнему теплым, вкрадчивым; как и полагается гейше. — Я одобряю ваш выбор — на море сегодня пасмурно, в лесу, думаю, сыро, и еще — я так не люблю всякую мошкару! Ну, что, милый — вперед, в сказку?
Странно было слышать все эти речи из уст человека в старом байковом халате, спортивном трико, на столе которого рядом с компьютером дымился непогашенный «косяк» с марихуаной. Странно и как-то даже неприятно для человека с обычной сексуальной ориентацией, каким всю жизнь Павел Григорьевич себя считал, отдавая пальму первенства в сексе женщинам.
Лицо Лайонелла на время исчезло, в маске отразились какие-то просторные коридоры, множество дверей, они шли куда-то, шли, Аристарх что-то шептал, нежно и совсем не по-мужски…
Наконец, перед ними распахнулся дверной проем, несколько неярких ламп проплыли перед глазами Павла Григорьевича; потом на фоне большой кровати под кружевным одеялом снова появилось лицо Лайонелла.
— Ты не против, если я включу музыку? Что-то легкое… Какой-нибудь старый блюз. Хорошо?
Похоже, что Лайонелл согласился. Музыка, конечно же, заиграла, но где-то далеко — Павел Григорьевич был уверен, что Аристарх ее слышит. Да и вообще — Аристарх был сейчас в полном контакте с Лайонеллом, погрузившимся в Интернет. Звуки, видения, ощущения — все проходило сквозь его тело и «Макинтош».
— Присядь на край кровати, дорогой… Я сниму твой пиджак. Зачем так сильно завязывать галстук? — удивленный возглас гейши. — Ну так же нельзя… Распустим узел. У тебя так напряжены мышцы… Я помассирую тебе плечи. Здесь… и здесь.
Павел Григорьевич заметил, что пальцы Аристарха шевелятся — легко, практически незаметно, но где-то там, в астрале, он массировал сейчас тело Лайонелла, так же подключенное к сенсорному костюму.
— Вот, уже лучше… Тебе тепло, уютно… Повращай головой. Медленно, медленно… А теперь ложись, а разомну тебе спину. С каким маслом это сделать сегодня?
И вдруг Павел Григорьевич заметил, что на экране компьютера что-то изменилось — картинка стала более упорядоченной, появились какие-то таблицы с время от времени меняющимися показателями. Он присмотрелся к данным таблиц — и вдруг понял, что видит перед собой какой-то очень серьезный медицинский сканер, который удаленно вычисляет параметры здоровья Лайонелла. Иногда на экране выстраивались графики, отмечались какие-то цифры; пару раз из невидимых колонок слышались тихие гудки.
«Он отслеживает какие-то параметры здоровья, которые могут ему сейчас понадобиться, — понял Павел Григорьевич, с трудом вникая в то, что происходит на экране. — Неужели он сможет повлиять на него физически?»
— Откинь покрывало… Ложись… Ты любишь смотреть, как я раздеваюсь, я знаю… Какая приятная музыка…
Все-таки жутковато было слышать все это из уст мужчины — Павел Григорьевич покачал головой в такт своим мыслям и посмотрел на маску. Сложно было что-то разобрать в пятнах света, но было ясно, что кибернетическая гейша близка к тому, что заняться со своим клиентом сексом.
— Ну, не будь таким зажатым, милый… В прошлый раз ты набросился на меня, как вихрь… — Аристарх, продолжая говорить, быстро прошелся по клавиатуре. — Не хочешь? Устал? Хорошо, я все сделаю сама…
Павел Григорьевич понял, что сейчас начнется все самое интересное — Аристарх нанесет удар во время секса. Он подошел вплотную к хакеру и принялся рассматривать показания медсканера. Постепенно он разобрался с тем, что здесь к чему, и заметил, что у Лайонелла постепенно растет пульс и давление — сенсорный костюм делал свое дело, выполняя все свои возбуждающие функции. Так продолжалось две, три минуты…
Внезапно Аристарх шепнул — на этот раз своим голосом:
— Усилитель…
И протянул руку к какому-то устройству рядом с компьютером. Мягко нажатая кнопка поначалу не произвела никакого эффекта, а потом Павел Григорьевич понял, что куда-то проваливается…
-… Шеф!.. — кто-то тряс его за плечо. — Павел Григорьевич! Что с вами? Что здесь произошло?
— Ничего страшного? — раздался где-то за спиной голос Аристарха. — захотел посмотреть — и посмотрел. Я же не обязан предупреждать обо всех побочных эффектах своей работы.
Павел Григорьевич понял, что лежит на полу возле инвалидного кресла, ткнувшись лицом в то, что когда-то было ковровым покрытием, а теперь стало просто грязной тряпкой. Он закашлялся от обилия пыли, схватился за сердце, почему-то ожидая, что оно болит — но нет, все было в порядке. Рядом с ним стоял на коленях Михаил; в глазах молодого парня был страх и недоверие — он считал, что случилось что-то ужасное. Сзади него по комнате были рассыпаны яблоки; еще три пакета, брошенные у двери, являли наружу яркие этикетки.
Руки Михаила помогли ему подняться. Голова кружилась, во рту было сухо. Он покачнулся и резко опустился на табуретку. Кашель так и рвался изнутри…
— Что это было? — сумел произнести он спустя несколько минут, когда в горле все успокоилось. — Я помню слово «Усилитель», после чего — все, провал…
Аристарх в это время медленно потягивал папиросу у подоконника, выпуская дым вертикально вверх. Маски на нем уже не было, провода тоже куда-то делись. Он не смотрел на своих гостей, думая о чем-то далеком…
— Я спрашиваю — что со мной случилось?! — повысил голос Павел Григорьевич. — Я думаю, вправе знать и об этом, и о том, что там с нашим заказом!
— Все просто, — выдохнул в очередной раз пару колец Аристарх. — Во время включения усилителя эмоций поле зацепило и вас… Уж не знаю, что там у вас было на душе — но оно выросло во много раз и повергло вас в обморочное состояние. Сразу отвечу на следующий невысказанный вопрос — да, я знал о том, что так будет. Знал и не сказал. Я не хотел, чтобы вы видели все целиком. Поэтому сам момент воздействия на человека, которого вы мне заказали, оказался вам недоступен.
— Что вы с ним сделали? — спросил Михаил, который не видел вообще ничего.
— Пока он развлекался с виртуальной проституткой, медицинский сканер изучал все его слабые стороны. У него в его сорок с небольшим лет уже имелись умеренные признаки стенокардии — попросту сказать, его уже преследовали болевые приступы в области сердца…
— Значит, я был прав, — тихо сказал Павел Григорьевич. — Сканер… Послушайте, а как вы умудрялись держать одновременно два канала связи — и через сервер киберсекса, и со своим медицинским оборудованием. Ведь вы же должны были оценивать всю информацию, которая приходила к вам с обоих направлений? Я бы понял, если бы за вас все делал компьютер, но ведь это не так — значительную часть процесса вы взяли на себя лично!
— Техническая сторона работы — это мой секрет, — Аристарх причмокнул губами, затягиваясь. Чувствовалось, что он расслабляется, глаза его были прикрыты — казалось, что и голос его становится тише. — Хотя — все это можно объяснить талантом. Даже больше — гением. Но мне не нужны все эти эксцентрические звания. Вы яблочки не соберете? — внезапно спросил он у Михаила. Тот огляделся по сторонам и, не отрывая глаз от Аристарха, наклонился и принялся шарить пальцами по полу, складывая яблоки в пакет.
— Что сейчас с Лайонеллом? — спросил Павел Григорьевич. — Он — вне игры?
— Да, — кивнул Аристарх, затушив папиросу. — У него — обширный инфаркт. Не скажу вам точно, какой локализации, но — он сейчас наверняка в реанимации. Вы же не просили его убивать, ведь так? — хакер спросил, не ожидая ответа. — Вот я и сделал то, что сделал. Тяжелая болезнь, которая выведет его на продолжительное время из работы над конкурирующим проектом и не позволит в дальнейшем использовать свои возможности в полную силу. Теперь он будет бояться… Бояться компьютеров, виртуальности… Наверное, даже женщин и секса. Представляете, — он хохотнул, — вы трахаете девочку, а вас настигает инфаркт! Вот это — супер. Просто по Павлову — выработка рефлекса. Теперь он увидит красивое черное белье на обложке глянцевого журнала — и его скрутит приступ стенокардии!
Михаил тем временем собрал все, подобрал с пола остальные пакеты и поставил их к стенке.
— Так дело сделано? — спросил он, не обращаясь конкретно ни к кому. — Главный программист компании… Их компании… выведен из строя?
— Да, — кивнул Аристарх. — Выведен, выведен. Надеюсь, навсегда. Хотя лично я в этом нисколько не заинтересован. А вот как теперь вы будете с этим жить? Знать, что вы ЛУЧШИЕ только потому, что САМЫХ ЛУЧШИХ вывели из игры?
— Как-нибудь проживем, — тяжело сказал Павел Григорьевич. — Сколько уже можно терпеть то, что наши компании на мировом рынке ничего не стоят? Сколько вы навскидку вспомните русского софта, более или менее конкурентоспособного?
— Даже вспоминать не хочу, — крутнулся на месте Аристарх. — Как представлю, сколько этого самого конкурентоспособного софта является таковым только потому, что исходники у кого-то украдены, что программистов покупают, убивают, компрометируют; потому, что кругом воровство, пиратство; всюду такие, как вы, делают бизнес. Я никоим образом не оправдываю акул западного бизнеса — но уж больно все у нас грязно…
— К черту лирику, — отмахнулся Павел Григорьевич. — Я знаю про вас все. Вы — такой же, каким считаете и меня. Когда Сетевой Вампир нанес удар по вашей нервной системе, вы приняли решение бороться с ним до конца. Вот только никто тогда не поверил вашим бредням, вас упрятали в психиатрическую лечебницу, отлучили от компьютера… Не знаю, сколько всякой химии было пропущено через вас, но вы были признаны выздоравливающим и выпущены через полтора года — настолько серьезным было ваше состояние.
— Представьте себе состояние самих психиатров, когда существование сетевого Вампира было официально подтверждено, — огрызнулся Аристарх. — Но я не виню их. Разговоры об этом привидении, об этом монстре Сети всегда напоминали «Секретные материалы». Похоже, у вас чудесные осведомители.
— Стараемся, — продолжил Павел Григорьевич. — Поэтому не надо обвинять меня в смертных грехах. Выйдя из больницы, вы посвятили дальнейшую жизнь сетевой деятельности незаконного характера. Вы готовили себя к повторной встрече с Сетевым Вампиром — чтобы на этот раз выйти из нее победителем, отомстив за свою инвалидное кресло и тягостное существование. И на этот раз — в процессе подготовки — вы не гнушались ничем. Список ваших заданий — и побед — это, конечно, не достояние выпуска новостей. Но, тем не менее, узнать кое-что было можно. Как вы живете после всех ваших гнусностей? Вы утопили в дерьме, в крови и безумии десятки публичных людей — вы изучали на них свои высокие технологии, свои «ноу-хау» вроде этого костюма, аналога которому я пока не знаю!
— Десятки? — усмехнулся Аристарх. — Да на одной этой маске — только тридцать шесть побед в виртуале, включая сегодняшний случай! Трое умерли после встречи со мной, восемь человек получили инсульты и инфаркты — вот как Лайонелл сегодня! У остальных те или иные виды поражения нервной системы, подобные тому, что Вампир сделал со мной! Параличи, немота и много всякой другой гадости! И все они — все они хотели жить и приносить пользу! Но такие, как вы, считали, что от них только вред — и приходили ко мне и делали заказы!
— Тридцать шесть… — прошептал Михаил и зачем-то оглянулся на дверь. — А всего-то сколько?
— Не считал, — зло ответил Аристарх, не глядя на того, кто задал вопрос. — У меня нет никакой бухгалтерии, если вы думаете, что я могу заглянуть в приходно-расходную книгу и узнать, сколько человек заплатили мне гонорары за мою работу! Когда у вас нет ног, вам становится совершенно все равно, сколько их и какие деньги они несут! Я, как видите, рад пакету яблок и килограмму пельменей — просто потому, что я не могу выйти на улицу! В этой стране все наперекосяк — лифта нет, по лестнице не скатишься! Я не видел улицы уже много лет — и все благодаря сетевым войнам!
— Не пытайтесь вызвать во мне жалость, — Павел Григорьевич встал и подошел к Аристарху вплотную. — Между мной и вами нет разницы — мы сейчас вместе довели человека до инфаркта. Я — потому что я так хотел, вы — потому что это умели. Я знаю, что таких, как вы в мире много — тех, кто получил удар от Сетевого Вампира и до сих пор не может прийти в себя; жизнь их растоптана и смята, они больны, несчастны, брошены. Но они пытаются бороться. Некоторые из них погибают, снова и снова сражаясь с этим монстром — а ведь это всего лишь человек… Такой же как и вы — но только с гипертрофированным чувством виртуала. Он атакует вас и питается вашим здоровьем, вашими эмоциями, вашими непрожитыми годами. Боритесь — и пусть даже мой пакет яблок поможет вам в этой борьбе. Вы хотели увидеть недостающие цифры на том листочке? Получите.
Павел Григорьевич вынул из кармана «Паркер» и дописал их по памяти. Положив листок возле компьютера, он сказал на прощание:
— Мы в расчете? Желаю вам… Искренне желаю вам победы в поединке. Думаю, что в суровом мире бизнеса я еще не раз о вас вспомню. Вы нужны мне живым. С огромной неохотой даю вам сейчас этот адрес — плод длительных поисков и серьезных финансовых вложений. Найти его было трудно — но все-таки реально. Понимаю, что за другую цену вы не согласились бы — но очень хочу встретиться с вами вновь. Если останетесь в живых — позвоните мне. Прощайте.
И они ушли.
Аристарх сидел в кресле и смотрел в окно неподвижным взглядом.
— Кругом сплошное лицемерие, — произнес он тихо, когда его гости сели в черную «Волгу» и отъехали от дома. — Прийти, заказать человека, а потом распинаться в любви и человеколюбии. Я ему нужен явно не для философских бесед. Такие люди — им стоит только начать устранять конкурентов уголовными методами… Потом уже не остановишь.
Он немного отъехал от окна в сторону стола и посмотрел на листок с сетевым адресом.
— Но ведь тут есть и другая сторона, — сказал он сам себе. — Чем меньше таких, как я — тем выше вероятность, что в следующий раз придут ко мне. Принцип Маклауда соблюдается везде в этой жизни — в том числе и в виртуале. ДОЛЖЕН ОСТАТЬСЯ ТОЛЬКО ОДИН.
Он погладил руками колеса коляски, после чего встал, сделал несколько упражнений, прошел на кухню и сделал себе кофе. Из пакетов, принесенных гостями, он достал продукты, забил ими холодильник, вернулся в комнату и поставил к столу вместо коляски табуретку.
— Ну, какой еще идиот рискнул назваться моим именем? — спросил он у компьютера, надевая маску. — Людям никогда не давала покоя чужая слава.
И Сетевой Вампир, глядя в листок с адресом, начал очередную атаку.
—
Вернуться к рассказам.