Антиквар
Сидя на полу с разбитым лицом — много не навоюешь. Особенно если за дверью — охрана. На окне нет решеток, только жалюзи, но Мишель знал, что этаж как минимум четвертый, так что надежды покинуть комнату не было никакой.
«— …Ты должен суметь продержаться с момента ареста хотя бы три часа, — вспоминал он слова наставника. — Три часа. Если получится больше — то лучше напрячься и отхватить у них еще минут тридцать. Чип обработан так, что сразу они к нему не подберутся. Даже если натравят на тебя своих лучших людей…»
Подходил к концу второй час. Двое молодых парней в серебристых комбинезонах настраивали в дальнем углу комнаты какую-то штуку, от одного вида которой становилось не по себе — стоило лишь вспомнить о конфигурации разъема на затылке и посмотреть на свисающие коннекторы. Мишель уже не делал попытки заговорить с ними — лицо ему разбили именно тогда, когда он поинтересовался у одного из них, который час. Дверь спустя секунду открылась, вошел какой-то монстр с автоматом и коротко, но хлестко дважды ударил его прикладом. Сознание покинуло Мишеля на некоторое время — а когда он пришел в себя, желания общаться больше не было.
«— …Самое главное — вовлечь их в разговор. Торгуйся, смейся, издевайся над ними — но держись. Не дай им повода подключиться к тебе раньше. Они наверняка поместят тебя в экранированное помещение — поэтому мы не сможем помочь сразу. А чтобы нанобот нашел тебя в этом чертовом мегаполисе — нужно не меньше трех часов. Вот откуда вязался этот срок, эта цифра. Как только ты будешь запеленгован — бот внедрится в чип…
— Внедрится? В чип?
— Чему ты удивляешься? Там столько секретной информации, что после его взлома нам не останется даже пяти минут на сборы — возьмут всех и сразу! Откуда в тебе столько наивности в отношении техники?
— Нисколько. Мое дело — убивать. Ваше — делать так, чтобы все случилось именно там и именно тогда, где и когда запланировано. Я не имею никакой заинтересованности в том, чтобы эта штука где-то в затылке корректировала мою жизнь. Так что — если это нужно вам, сами и занимайтесь этой проблемой. Что же случится через три часа, если вы не сможете найти меня — и вместе со мной мой чип?
— Я не хотел бы даже думать об этом. У нас отработана схема эвакуации… Мы не станем ждать три часа. Через два с половиной — руководство движения будет вынуждено сменить место базирования. Основные подразделения также будут передислоцированы. Суть — через три часа после задержания ты уже будешь не нужен ни мне, ни кому-либо другому. Ты станешь списанным материалом. Безвозвратной потерей. Но ведь ты знаешь, на что идешь?
— Конечно. Я один из тех, кто служит вам не из финансовых, а идейных побуждений.
— Да, я помню. Будем думать о хорошем, но… Но есть одно «но», Мишель. Мы играем против людей, подготовленных ничуть не хуже нас. Есть один человек, против которого мы бессильны. Хотелось бы сказать «пока бессильны», но почему-то в светлое будущее верится с трудом. Никто из ныне живущих никогда не видел его — а те, кто видели, уже давно мертвы и не могут ничего рассказать. Есть только одно — прозвище. «Антиквар». Запомни — если в течение первых двух часов к тебе придет Антиквар… Ампулу с ядом далеко не прячь. Понял? Он вынет из тебя душу — а вместе с ней и информацию из чипа…»
Мишель подумал, что два часа уже прошли. Если через тридцать минут он не почувствует под кожей плеча колючий микроимпульс — значит, все кончилось и его списали.
Ноги затекли, но он боялся даже пошевелиться — парни за дверью, похоже, наблюдали за ним через какую-то скрытую камеру. Облизнув разбитые губы, он медленно покрутил головой, разминая окаменевшие мышцы шеи.
— Где этот проклятый Антиквар? — шепнул он себе под нос. — Существует ли на самом деле?
Тем временем парни отошли на пару шагов от того устройства, которое самозабвенно настраивали все время, что Мишель находился в комнате, покачали головами, а потом один из них что-то сказал в микрофон, спрятанный где-то в воротнике.
За дверью послышались шаги. Дверь отворилась, в комнату вошел человек — высокий, властный, в сером костюме и сверкающих лаковых туфлях, которые сразу приковали взгляд Мишеля. Остановившись в дверях, мужчина осмотрелся, молча кивнул парням, которые только и ждали этого сигнала, чтобы в мгновенье ока исчезнуть.
— Мое имя Лоренс, — представился он, стоя спиной к Мишелю. — Вам предстоит общаться со мной в течение ближайших суток. Если вы не умрете раньше.
«Сутки, — облегченно вздохнул пленник. — Значит, они успеют. Не придется даже напрягаться, выпутываться из этих сетей. Напротив, надо покрепче в них увязнуть…».
Тем временем Лоренс достал из внутреннего кармана пиджака маленькую записную книжку и ручку «Паркер», зачем-то посмотрел на часы и подошел к окну.
Вид из окна был не ахти какой — практически кадр из антиутопии. Обшарпанные стены, битые стекла… Лоренс пальцем отодвинул пластик жалюзи, сквозь прищуренные веки посмотрел на улицу, вздохнул.
— Выбрали же место, черт побери… Кондиционера нет, воняет чем-то… И, кажется, имеются тараканы.
Жалюзи с сухим треском вернулись на место. Закрыв глаза и помассировав их пальцами, Лоренс нехотя повернулся.
Вид был ничуть не лучше. Стены с облезлыми обоями, исцарапанный паркет, практически полное отсутствие мебели. Вместо люстры — сиротливая лампочка на проводе. Хорошо хоть яркая…
Для такого грустного интерьера выглядел Лоренс просто сногсшибательно — и именно за это его и ценило руководство. Этот мужчина в дорогом сером костюме от Гуччи с маленькой записной книжкой и «Паркером» в руках производил очень мощное впечатление на всех, кто имел с ним дело. Не нужны были никакие автоматы, никакие бластеры из бутафории Голливуда — только этот миниатюрный блокнотик и ручка с золотым пером. Дополнял картину совершенно безумный парфюм, который сводил с ума и женщин, и мужчин — в зависимости от того, с кем работал Лоренс в данную минуту.
— Тараканы, — повторил он и поставил в блокноте жирную «галку». — Это плохо.
— Почему? — спросил Мишель.
— Это значит, что здесь пока еще есть для них какая-то пища, — пояснил Лоренс. — И как следствие — квартира уже не кажется мне забытой и покинутой. А так не должно быть…
Человек пожал плечами и затянулся. Пальцы свободной руки постукивали по полу.
Лоренс закрыл блокнотик и убрал его во внутренний карман пиджака. Золотое перо было спрятано под колпачок — однако ручка пока осталась зажатой в ладони.
— Что это за штука? — Мишель кивнул в сторону стойки с аппаратурой. — Детектор лжи? Сканер памяти? Или что-то еще — из области научной фантастики?
Лоренс ухмыльнулся.
— Вы мелко плаваете. Сканеры, детекторы… Это все существует уже настолько давно, что глупо было верить, будто никто не придумал средств защиты от подобного рода воздействия. Уверен, что вы — создание достаточно тренированное. Да и ваш чип наверняка обладает средствами противостояния.
— Так на что же вы надеетесь?
— Знаете, что я вам скажу… Все настолько серьезно, я даже сомневаюсь в том, что мы оба покинем эту комнату… По крайней мере, целыми и невредимыми.
— Ну-ну… — казалось, что общаются два равных человека. Ни единым словом — кроме последней скрытой угрозы — Лоренс не выдал своего превосходства, которое, безусловно, существовало.
— Верить или не верить — ваше дело, — по-прежнему ровно и даже с некоторой долей сопереживания в голосе кивнул он. — Вы ведь понимаете — мы с вами здесь далеко не на равных — причем в обе стороны.
— То есть?
— То есть у каждого из нас есть некий аргумент, который делает нас — опять-таки каждого в своей области — неуязвимым перед собеседником. Но вот среднее арифметическое…
— Неужели стремится к нулю?
Лоренс улыбнулся, покрутил «Паркер» между пальцами и кивнул.
— Точно. Давайте прикинем…
Подойдя поближе, он остановился в паре метров. Пальцы правой руки очень ловко снимали с ручки колпачок и одевали его обратно. Собеседник переводил взгляд с лица Лоренса на эти акробатические изыски и обратно, после чего сделал попытку подняться, но властный взгляд пригвоздил его к полу.
— Вы здесь не по своей воле — раз, — взмахнул Лоренс ручкой, словно указкой. — Согласны? Ну, еще бы… Вы не можете встать и уйти — два. Я здесь главный — три. За дверями — сила, с которой вам не совладать — четыре. Все эти факты делают вас очень уязвимым.
Ручка летала туда-сюда, словно большая золотая пчела. Во всем этом не было и намека на попытку гипноза — просто Лоренсу, как дирижеру, так было удобней отмечать вехи в разговоре.
— Свои плюсы вы перечислили. Теперь давайте мои минусы — и будем надеяться, что они окажутся не менее значимыми, — по звуку голоса чувствовалось, что противник в этом диалоге у Лоренса достойный.
— Минус один — но он очень большой, — раздалось в ответ. — Вам известны адреса нескольких участников антиправительственной организации, именуемой себя «Ауткаст». Вы позиционируете себя изгоями в современном обществе и в силу разных причин совершаете противоправные действия, направленные на подрыв авторитета существующего строя…
— Как по учебнику! «Ауткаст»! И у вас я, наверное, прохожу не под именем, а под какой-нибудь кличкой!
— Точно. В вашей организации никто не знает вашего настоящего имени. По нашим сведениям, вы сменили несколько подставных имен, живете по поддельному паспорту и сейчас являетесь гражданином Греции с неожиданным французским именем Мишель Мегрэ. Вы в детстве начитались детективов? Поклонник Жоржа Сименона?
— Да. У меня действительно много имен — и последнее мне нравится больше всего.
— В теперешнем подтексте слово «последнее» звучит очень правдоподобно, — усмехнулся Лоренс. — Давайте-ка я озвучу цель нашего совместного пребывания в этой комнате. Вы готовы? Итак — вы называете мне имена и местонахождение своих ближайших соратников по организации, указываете свои ближайшие цели, живописуете в красках свою последнюю мерзость под названием «Взрыв под Эйфелевой башней»… Надо же, я только сейчас обратил внимание на эту связь — сначала вы выбираете себе новое имя, а потом… Французское имя — взрыв во Франции… Впредь надо быть более внимательным к мелочам…
Лоренс пробормотал себе под нос «Растяпа…» и отошел к окну. Вообще это была не его задача — решать головоломки. Его всегда подключали на тех этапах операции, когда было уже не до этого — когда наступал форс-мажор, когда такие сволочи, как этот Мегрэ, находились в паре мгновений от очередного преступления. Но едва он подступался к своей части работы, как нередко замечал очень серьезные логические просчеты у своих коллег по министерству.
— Привыкли… Стволами махать, — сказал он сам себе, вновь подойдя к жалюзи. — Силовики. А потом — «Господин Лоренс, задержанный не высказывает желания сотрудничеству… Явно не приказываю, но… Ваше вмешательство необходимо в интересах национальной безопасности…» Чистюли! Если бы хоть один из них напряг свои мозги…
Он резко повернулся к Мишелю.
— Думаете, вы умнее всех? Я ненавижу террористов с тех самых пор, как еще в школе прочитал о том, что мир перевернулся одиннадцатого сентября! Ведь эта система тотального контроля, которую вы — непонятно из каких соображений — стремитесь побороть, именно она помогла победить чуму терроризма! И плюс ко всему — когда вас проклинают, считая нелюдями, я искренне радуюсь тому факту, что скоро истина станет доступна всем. Киборги хреновы…
Мишель прищурился. Последние слова ему очень не понравились.
— Что, я неправ? — Лоренс подошел вплотную; у Мишеля сложилось впечатление, что он сейчас нарисует ему своей ручкой крест на лбу и выстрелит туда. — Ведь вы люди процентов на восемьдесят. Остальное — полупроводники. Вы — идеальные исполнители. Знаешь ведь прекрасно, что это за штуковина, — и он махнул рукой в сторону прибора. — Как только мне удастся подключиться к тебе и снять защиту — тайна твоей организации наконец-то станет достоянием службы безопасности.
— Да, вы правы, — сухо подтвердил Мишель. — Я киборг. И я знаю, что запрограммирован. Но вы не представляете — в процентном соотношении — сколько во мне истинного фанатизма и сколько компьютерного.
— Уверен, что компьютерного, встроенного в тебя — все сто, — Лоренс отступил на шаг. — Еще никто из вас не смог доказать обратного.
— Вам?
— А тут что, есть еще кто-то? — Лоренс усмехнулся. — Мне. Больше никому доказывать не надо.
И вдруг Мишеля словно осенило:
— Вы — Антиквар?
Лоренс замер на мгновенье и сделал шаг обратно на то место, где стоял.
— Антиквар? — переспросил он, пробуя слово на вкус. — Почему?
Мишель молчал. Или он ошибся, или это такая игра.
— Не знаю… Мне показалось, что… Да бросьте, забудем это. Глупость какая-то получилась…
— Отчего же… — Лоренс хитро прищурился и улыбнулся. — Где вы услышали это слово? Вас инструктировали?
— Нет, — ответил Мишель и сразу понял — фальшиво звучит. Но все равно повторил:
— Нет.
— Хорошо, — Лоренс наклонился к самому лицу. — Да, я — Антиквар.
В следующую секунду Мишель медленно отклонился назад, уперся затылком в стену и внезапно рванул угол воротника. Что-то маленькое сверкнуло на губах — и в то же мгновенье Лоренс, словно ожидая чего-то подобного, со скоростью молнии воткнул «Паркер» ему в рот. Что-то хрустнуло — но это была не ампула с ядом, а выбитый зуб.
Мишель захрипел, но челюсти сжать не смог — ручка не поддалась. Дверь хлопнула. Чьи-то сильные руки схватили его голову, удар в живот заставил закашляться. Лоренс нажал на кончик «Паркера» — и рот Мишеля сам собой стал раскрываться. Он попытался проглотить ампулу, но Антиквар только рассмеялся:
— Даже и не пытайтесь. Глотать целиком — бессмысленно. Думаете, вы первый? Нет, со мной такие фокусы давно не проходят. Мой любимый «Паркер» со встроенным роторасширителем сделан из титанового сплава — перекусить не удастся. Думаете, я просто так тут ручкой у вас перед носом размахиваю? Смешно…
Он вынул изо рта Мишеля ампулу, бросил на пол и раздавил.
— Скажите, почему вы так боитесь меня? Ведь наверняка делаете это неосознанно. Вас — заинструктировали?
Мишель смотрел на него волком. По подбородку текла кровь. Он косился то на Лоренса, то на автоматчика, который пока не вышел из комнаты — и не делал никаких попыток освободить рот от железной штуки.
— Понимаю, с таким подарком во рту много не наговоришь. Но можно просто кивнуть…
Неожиданно Мишель ощутил какой-то легкий укол в углу правого глаза. Он заморгал, но руку, уже метнувшуюся к глазу, сумел остановить, и пальцем показал на жуткое изобретение Лоренса.
— Ладно, убираю. Но поверьте — такие фокусы со мной не проходят. Давайте-ка лучше подключим его к нашему агрегату…
Щелкнув какой-то маленькой кнопкой, Лоренс вытащил ручку изо рта Мишеля, вытер слюну и кровь и его воротник, после чего кивнул охраннику:
— Надо его подтащить ближе к окну. Боюсь, сам он не захочет идти.
Покалывание в глазу стало сильнее. Мишель не выдержал, сжал веки; из глаза вытекла слеза. Лоренс тут же заметил это:
— Что с вами?
Мишель замотал головой — он сам не понимал, что происходит. Ему показалось, что колющие ощущения переместились куда-то в голову — он поднял испуганные глаза на Лоренса — и тот сразу все понял.
— Нанобот! — крикнул он. — Излучатель!
Легкое гудение возникло практически сразу — Мишель ощутил его всем своим телом. Жар волной прошел по телу — но было поздно. Легкий удар молнии в затылок — и Мишель сполз по стене на пол…
Очнулся он быстро — Лоренс бил его по щекам. Взгляд никак не мог сконцентрироваться на чем-то одном — все расплывалось, двоилось, кадры сменялись с завидной быстротой… Наконец, Мишель сумел заставить себя увидеть Антиквара.
Лоренс пристально смотрел ему в глаза, словно пытаясь прочитать там что-то.
— Что.. это было? — выдохнул Мишель.
— Нанобот уничтожил чип, — ответил Антиквар. — Стер всю твою программу. Те самые двадцать процентов сознания, навязанные извне. И теперь ты человек — самый обыкновенный человек.
— Они успели… — криво усмехнулся Мишель. — И теперь — все…
Лоренс выпрямился, спрятал «Паркер» в карман пиджака и сказал:
— А вот это вряд ли.
Отойдя к окну, он вставил в ухо маленькую капельку передатчика и сказал:
— Они стерли киборга. В принципе — я ждал этого. И более того — именно это и было нужно. Знаете, какое прозвище они мне дали?… Лично мне нравится. «Антиквар». Да… Именно. Правда, меня это наводит на мысль об утечке информации — потому что мой стиль работы данное прозвище объясняет недвусмысленным образом… Ну да бог с ним. Пусть боятся…
Мишель смотрел на него словно сквозь целлофан — мир оставался мутным, голос Лоренса доносился откуда-то издалека, будто Антиквар находился за стеной.
— … Сейчас сделаю… У нас есть еще двадцать четыре минуты. Можно успеть выкурить сигарету, сварить и выпить кофе… С людьми ведь проще, чем с киборгами. Ладно, пора за дело.
Он отключился и подошел к Мишелю.
— Знаете, в чем ваша ошибка — ваша и ваших хозяев, или как вы их называете, идейных вдохновителей? Вы думаете, что двадцать первый век уже настолько далеко зашел, что пути назад нет. Компьютеры, хакинг, нанотехнологии — это все для вас такие же вещи, как хлеб, вода, секс. Вы готовы встретиться со сканерами и детекторами лжи, вы считаете, что любая штука на кремниевой основе спасет вас от поражения, защитит, скроет ваши следы… Но сейчас вы снова человек. А человек — существо уязвимое. Независимо от того, какое на дворе столетие. И сейчас я вам это докажу. Докажу, что достать воспоминания из мозга человека легче, чем из памяти киборга. Ведь не зря меня назвали Антикваром. Все новое — это хорошо забытое старое.
Он вышел из комнаты буквально на минуту, а когда вошел, Мишель в ужасе постарался отползти в угол, но автоматчик, сопровождавший Антиквара, не дал ему это сделать…
Лоренс открыл окно и дышал вонючим воздухом мегаполиса — но это было намного лучше, чем то, что было в комнате.
— …Записали? У них две штаб-квартиры. У вас есть одиннадцать минут. С вашими возможностями перемещения по городу — думаю, вы реально успеваете. И знаете что — дайте мне отпуск. Надеюсь, у ваших сотрудников хватит ума содержать пленников в таких помещениях, куда не проберутся стиратели-наноботы…
Лоренс обернулся и посмотрел на умирающего Мишеля. В комнате очень сильно пахло паленым человеческим телом. Разорванная одежда, обожженное лицо, груди и живот. Рядом на полу — включенный утюг с приплавившейся к нему кожей, которая все еще дымилась маленькими угольками.
— Я же говорил — достану. Все ваши секреты — на этом утюге. Ведь неважно, какой век — двести двадцать вольт в розетке еще никто не отменял.
Мишель хватал ртом воздух и чувствовал, как все уплывает куда-то…
— Он больше не нужен, — кивнул Антиквар автоматчику. Тот, хоть и сохранил самообладание, был бледен, как мел. — Можете расстрелять. Можете… Короче, все что хотите. Он отработанный материал. Думаю, что так считали и его хозяева. Да, и эта комната… Она мне не нравится. Тараканы… Не люблю.
Он еще раз посмотрел на Мишеля.
— Прощай, киборг. С этой минуты — я в отпуске. Так что утюг в морду или электрод в задницу — только через два месяца. Как этот мир проживет без меня — право не знаю…
Он усмехнулся и ушел. Автоматчика стошнило…
—
Вернуться к рассказам.